|
Я думал, что умру... но выжил и стал таким, каким вы меня видите. Со мной осталось мое искусство гримера, и, кроме того, я даю советы тем, кто изредка ставит спектакли. А теперь идемте со мной, баня готова и может остыть. Сара тащилась за Катрин, которую Гийом вел в большую комнату, где обычно работал гример. Эта комната производила приятное впечатление: повсюду были расставлены свернутые в трубку куски пергамента, маленькие цветные горшочки с красками, тонкие кисточки из куницы и свиной щетины. На подставке покоилась огромная страница Евангелия, на которой Гийом искусно вырисовывал по золотому фону великолепную миниатюру, изображавшую сцены распятия Христа. Проходя мимо, Катрин задержала взгляд на этой незаконченной работе. - Вы прекрасный художник, - сказала она с уважением. Гордые искорки блеснули в усталых глазах Гийома, и он расплылся в улыбке. - Чистосердечная похвала всегда доставляет удовольствие, почтенная дама. Прошу вас сюда. Маленький кабинет, куда он провел Катрин, отодвинув разрисованную занавеску, был похож на колдовской вертеп. Невероятное количество банок, реторт, горнов и чучел животных наполняло его: около кирпичной печи стояло большое бельевое корыто, наполненное темной водой, от которой шел пар. Катрин с подозрением посмотрела на коричневую жидкость. Что касается Сары, то она помалкивала. - Что там? - спросила Катрин недоверчивым тоном. - Исключительно растения, - ответил спокойно гример. - Но позвольте мне оставить при себе секрет состава. Скажу вам, что в него входит ореховая скорлупа. Наша дама должна полностью погрузиться в корыто, включая голову. Четверти часа достаточно. - Какой я буду потом? - спросила Катрин. - Вы будете такой же смуглой, как эта величественная особа, сопровождающая вас. - И я останусь такой навсегда, - обеспокоено спросила Катрин, представив себе, как встретят ее маленький Мишель и свекровь. - Нет. Постепенно краска сойдет, но я думаю, что месяца два она продержится. Потом вам потребуется еще одна Хорошая баня. Поспешите, вода остывает. Он вышел как бы с сожалением, сопровождаемый взглядом Сары, тщательно задернувшей за ним занавеску. Затем она прикрыла своей широкой спиной место, где занавеска могла разойтись. Катрин быстро разделась и, задержав дыхание, погрузилась в воду. Сладковатый, слегка пряный запах ударил ей в нос. Вода была горячей, но терпимой. Закрыв глаза, Катрин несколько раз окунула голову в воду. Когда песочные часы показали, что время истекло, она встала в корыте, Темные капли стекали по ее телу - смуглому, с золотистым оттенком. - Ну, как я? - спросила она тревожно Сару, протягивающую ей простыню. - По цвету ты смогла бы сойти за мою дочь, но очень необычно сочетание со светлыми волосами, хотя они тоже немного подкрасились. До них долетел голос Гийома: - Вы закончили? Пожалуйста, не одевайтесь. Можно запачкать ваше платье. Закутавшись в простыню, Катрин пошла в большую комнату, где находились мужчины. Гийом уже приготовил табурет с красной подушкой, перед которым поставил треножник, поддерживающий тазик, наполненный густой черной пастой. Катрин без лишних слов села на табурет, и гример стал намазывать пасту на ее волосы. Паста издавала сильный неприятный запах. Тристан поморщился и зажал нос. - Какой ужас! Разве может быть привлекательной женщина, от которой воняет подобной дрянью? - Мы помоем волосы через час, когда паста их окрасит. |
