|
- Будь добр, соединись с Каном, Люка. Мегрэ переводил взгляд с мэра на Большого Луи. Мысли стремительно проносились в его голове. Так, например, господин Гранмэзон, на первый взгляд, должен был казаться поверженным, слабым не только физически, но и морально: он был избит, его застали в самом унизительном положении. Так нет же! За несколько минут он оправился, ему удалось вернуть себе хоть отчасти свою респектабельность. Он казался почти спокойным, взгляд его был надменным. Роль Большого Луи была проще: он взял верх, у него не было ни единой царапины. Еще недавно его трудноописуемая улыбка выражала почти детскую радость. А теперь он чувствовал себя неловко, не знал, что делать, куда встать, на что смотреть. Мегрэ задавался вопросом: "Если предположить, что один из них - главный в этом деле, то который?" - и не знал, что ответить. Временами казалось - Гранмэзон, временами - Луи. - Алло! Полиция Кана? Комиссар Мегрэ просит передать вам, что он будет находиться всю ночь в доме мэра... Да... Звоните по номеру один... Алло! Какие новости? Уже в Лизье?.. Спасибо. Да. Обращаясь к шефу, Люка сказал: - Машина только что проехала через Лизье. Они будут здесь через сорок пять минут. - Если я не ошибаюсь, вы сказали... - начал мэр. - Что я останусь тут всю ночь? Да! С вашего позволения, разумеется... Уже два раза вы мне начинали говорить о вашем собственном расследовании. Я думаю, лучше всего будет, если вы позволите, объединить результаты, которые мы получили таким образом. Мегрэ не иронизировал. Он был зол. Зол на невероятную ситуацию, в которую попал. Зол, потому что ничего не понимал. - Объясните мне, пожалуйста, Луи, почему, когда мы вошли, вы... хм... наносили удары господину мэру? Но Большой Луи не отвечал, глядя на мэра и как бы предлагая: "Вам говорить!" Господин Гранмэзон произнес сухо: - Это мое личное дело. - Конечно! Каждый имеет право быть избитым, если ему это нравится, - проворчал вконец рассерженный Мегрэ. - Люка, попросите гостиницу "Лютеция". Удар достиг цели. Господин Гранмэзон открыл рот, желая что-то сказать. Его рука сжаяа мраморную доску камина. Люка говорил по телефону: - Подождать три минуты?.. Спасибо... Да... Мегрэ громко произнес: - Вы не находите, что расследование принимает престранный оборот? Кстати, господин Гранмэзон, вы могли бы мне оказать услугу. Вы - судовладелец и, должно быть, знакомы с людьми из разных стран. Не слышали ли вы о некоем... подождите, как его... некоем Мартино... или Мотино из Бергена или Тронхейма. Словом, какой-то норвежец... Молчание. Лицо Большого Луи стало суровым. Он машинально налил себе вина в один из опрокинутых на столе стаканов. - Жаль, что вы с ним незнакомы. Он сейчас приедет. Все! Можно было больше ни о чем не спрашивать: никто не ответит ни слова! Никто и не вздрогнет. Об этом говорила поза мэра. Господин Гранмэзон переменил тактику. Продолжая стоять, прислонившись к камину, он смотрел в пол с самым безразличным видом. Странное лицо! Размытые черты, с подтеками и синяками, кровь на подбородке. Смесь решительности и не то паники, не то страдания. Тем временем Большой Луи уселся верхом на стуле. |
