Приглядевшись к колдунам, я понял, что даже Дохломух с Канюком боятся пуще моего. Они были умнее меня и лучше понимали, от чего мы спасаемся.

Нам пришлось дважды совершать посадку, чтобы справить нужду. Каждый раз из ящика Шина исчезали несколько горшков.

Когда мы вернулись домой, у мальчугана осталось всего три. Он жаловался, что придется делать новые.

Парень был жутким лентяем.

28. Однажды: Путь в небытие

Шли десятилетия. Бесценный Жемчуг жил. Созданные им дети жили с ним. У некоторых родились свои дети. Лаисса тоже жила, медленно увядая, – небрежная мать и совсем безразличная бабушка. В конце концов она остановилась на уровне развития слабоумного четырехлетнего ребенка. Она разговаривала и выполняла несложную работу, но по большому счету была бесполезна. Греться ей больше не хотелось. Глядя на ее увядание, Бесценный вспоминал парадокс «что было раньше – курица или яйцо?».

Иногда Лаисса принимала Бесценного за Папу. Обычно он подыгрывал, чтобы путаница не спровоцировала у Лаиссы истерику.

Старуха знала, что когда-то была способна на большее, но не помнила подробностей. Только в редких случаях…

Иногда, спонтанно и без повода, сознание Лаиссы полностью прояснялось. Она хорошо соображала, полностью отдавала себе отчет в своих действиях, понимала, где и в каком состоянии находится. Эти озарения длились не больше двадцати минут. Между ними могли пройти считаные часы или целые годы. Казалось, в нее вселялся дух другого человека, помнивший все, что произошло со дня ее воскрешения.

Тема обладания душой представляла особый интерес для Бесценного. Осталась ли душа у его матери, столько времени пробывшей мертвой? Возможно ли, чтобы его искусственно созданные дочери обладали душой? Следует ли считать их людьми?

Озарения матери всегда доводили Бесценного до слез. Ему хотелось найти способ продлить эти драгоценные минуты. Только в это время мать представала перед ним такой, какой была до его рождения. Только в это время вспоминала о сестре и спрашивала, когда Котенок вернется домой.

Она никогда не путала с сестрой черноволосых девушек-безотцовщин. Чем изумляла Бесценного. Эти девушки – точные копии Котенка, которая, вероятно, погибла в дебрях, когда Бесценному было несколько часов от роду.

Он был эмоциональным человеком и в этом отношении навсегда остался ребенком, ведь у него почти не было возможности социально развиваться в столь крошечном обществе. Число слуг со временем сократилось, а оставшиеся были результатом кровосмешения.

В крепости осталось тридцать жителей. Лаисса, Бесценный, его четырнадцать искусственных дочерей и четырнадцать слуг. В детском возрасте – лишь две одинаковые черноволосые девочки. В день своего семнадцатилетия они должны получить Благословение, как было с остальными их сестрами. Бесценный не желал больше детей, хоть и мог создать еще несколько сотен. Он отработал процесс до совершенства. В дальнейших экспериментах не было нужды.

К тому же вынашивать эмбрионы теперь могли лишь старшие девушки. Все служанки слишком одряхлели.

Бесценный годами пытался вернуть матери рассудок, но раз за разом терпел неудачу. Ситуация была беспросветной. Лаисса слишком долго пробыла трупом, прежде чем Папа ее оживил.

Если бы Папа знал, какие открытия ждут его и Бесценного в будущем, история Лаиссы могла бы иметь более счастливый конец. Эту женщину можно было бы восстановить настолько, что лишь опытный некромант сумел бы понять, что она побывала в объятиях смерти.

В одном Бесценный отличался от отца. Девушки – ни живые, ни мертвые, ни юные, ни взрослые – не интересовали его как девушки. Он провел достаточно опытов, чтобы понять, что никогда не сможет естественным образом иметь детей, а совокупление не ради продолжения рода его не привлекало, оно казалось неприятным и грязным.