Да, наш Старик не робкого десятка.

«Защита местных жителей» подразумевала и отваживание мародеров, что настроило против нас некоторых пришедших на юг ребят.

– Нельзя просто отобрать у людей урожай, – сказал Капитан. – Откуда, по-твоему, взялись мятежники? Здесь целый год не было эксцессов. Местные нас любят, ведь мы принесли мир и процветание. Главная их претензия: что мы забрали вас и нарушили их религиозный цикл.

Разговор проходил в штабе за огромным столом Капитана. Взятая сидела лицом к Алоэ.

– Да, это прискорбно. Я уже успела забыть.

Я был там, потому что Озорной Дождь всюду таскала меня за собой, как собачонку. Полагаю, ей хотелось, чтобы любая мелочь была записана.

Неужели она тоже стала забывать?

Теперь я ежедневно перечитывал Анналы. Если пропускал день, воспоминания тускнели.

Светлячок постоянно держалась поблизости. Просто наблюдала? Или выполняла какой-то приказ? И то и другое? Она наверняка понимала, почему я так много читаю. Рассказала ли кому-то об этом?

Со Взятой вернулся и Гурдлиф Баюн. Путешествие стало для него незабываемым. Он без умолку рассказывал о своих приключениях, но, по правде говоря, я не услышал ничего интересного. Ему не удалось выведать никаких секретов. Шин и Баку быстро устали от его пылких тирад о Чарах. Шин даже не выдержал:

– Я жил там! Это сущий ад! Проваливай, не хочу больше тебя слушать!

Гурдлиф пожаловался Баку. И получил от своей «невесты» суровую отповедь:

– Все, как Шин сказал. Только в два раза хуже.

Гурдлиф пожал плечами, не слишком расстроившись оттого, что нас утомил его энтузиазм.

– С ним что-то не так, – сказала Шину Светлячок.

Брат лишь буркнул в ответ:

– Может быть.

Мальцу было все равно. Его занимало лишь блуждание по теням.

Нужно приглядывать за Гурдлифом. Он вполне может работать на женщину, правящую миром из собственноручно созданной тюрьмы.

Я отослал его в город. Парень обиделся, но послушался.

– Папа, ты правильно поступил, – сказала Светлячок. – Раньше Гурдлиф был нам полезен, но теперь он шпион, и нечего ему здесь делать.

Вот так. Мои догадки подтвердились. Не знаю, какой смысл во внутрисемейном шпионаже, но в последнее время мало кто руководствуется здравым смыслом. Творятся все более дикие дела.

Шин теперь пропадал часто и надолго, а когда возвращался, вызывал у меня серьезное беспокойство. Он был утомлен и напуган; он больше не хотел выполнять того, что от него требовали. Я уже собрался было обсудить здоровье ребенка с его матерью, но вспомнил, что Шин, несмотря на свой облик, не человек. Это понимал даже я, его обличенный, но по-прежнему сомневающийся отец. Что лишь подчеркивало: мальчик не просто инструмент, который можно будет выбросить после использования.

В череде последующих событий я сам чувствовал себя потерявшимся ребенком. Так и не смог понять, что на самом деле произошло.

Мимо промаршировали последние имперские батальоны. Жители Алоэ, богатые и бедные, радовались урожайному году.

Все Взятые, кроме одной, и все колдуны, кроме отрядных, отправились на восток. Мы вздохнули с облегчением. В наших домах, в нашем лагере больше нет чужаков. Но нет и времени праздновать.