Я остался с Озорным Дождем. Дети и охотницы – тоже. Шепот была недовольна, но спорить не стала. Я удивился, но вскоре понял, что Озорной Дождь здесь главная. Все незанятые Взятые подошли поприветствовать ее.

Интересно. Моя зазноба из Алоэ, должно быть, хорошо поладила с моей зазнобой из Башни в Чарах. Стала любимицей мамочки – на данный момент.

Посреди поляны было вырыто несколько глубоких ям. Их окружали огромные деревянные клетки. В ямах и клетках сидели пойманные чудовища, все весьма мерзкого вида.

Озорной Дождь осматривала монстров, одновременно слушая рассказ об их поимке.

– Теперь они лишь бледные тени самих себя, но все равно крайне опасны, – предупредила Шепот.

– Общаться с ними пробовала?

– Пробовала. Они не понимают известные мне языки.

– Ясно. Шин, найди Анко.

– Хорошо, мама.

Мальчуган был непривычно вежлив. Я покосился на Светлячка:

– Это еще что за новости?

Баку лишь ухмыльнулась.

Озорной Дождь рявкнула:

– Широнеко, назад!

Одна из охотниц, заинтересовавшись, направилась к клетке с медведеподобным существом.

Шепот добавила:

– Если подойдешь слишком близко, тебе конец. Эта тварь стремительна. Уже растерзала троих солдат. Она каким-то образом приманивает людей.

Широнеко хватило ума отойти подальше.

«Медведь» был самым крупным из почти полусотни сверхъестественных созданий.

– Они смертны? – спросила Озорной Дождь.

– Мы убили всех, кто не сдался. Огонь их берет, хоть и медленно. Лучше спроси у Хромого, он с этим экспериментирует.

– А где он?

– Прикрывает солдат, прокладывающих дорогу к крепости. Там горячее всего. Идем.

Шепот привела нас к яме, в которой по щиколотку в воде стоял десяток обычных людей.

– Воскресители?

– Все до единого.

– Их допросили?

– С пристрастием.

– Узнали что-нибудь интересное?

– Нет. Каждый утверждает, что он оруженосец. Большинство, вероятно, не лгут.

– Выбери троих, в которых сомневаешься, и приведи ко мне после ужина, – на двух языках распорядилась Озорной Дождь так, чтобы пленники услышали. – Остальным не запрещается погибнуть за идею. – Она снова взглянула на чудовищ. – Этих тоже в расход, но после того, как я поговорю с Хромым.

Выжившие оставались всегда. Моя благоверная давала и людям, и чудовищам шанс принять ее сторону.

– Ну и грозная же у нас мама, – шепнул я Светлячку.

Девочка хищно улыбнулась:

– О Тьма, приди и наполни меня.

– Что?!

– Это из маминых стихов. Сочиняет, когда у нее депрессия.

Ребенок знает, что такое депрессия. Ну и семейка у меня.

Почти всем пленным воскресителям хватило благоразумия, чтобы перейти под знамя хозяйки Башни, хотя бы на время.

– Принесите дрова, – велела Озорной Дождь. – Пускай строители соберут то, что останется. – Она указала на «медведя». – Эта тварь живуча, но я уверена, что прикончить ее можно, если постараться. Отрубите лапу и сожгите. Потом другую. После лап рубите голову.

Я вспомнил суровую зимнюю ночь, когда мы жгли похожих на барсуков тварей, зараженных ядовитыми жуками.

– Черт, сюда бы Дохломуха!

К чему я вообще это вспомнил?

Озорной Дождь отреагировала:

– Что-что?

– Прошлой зимой у нас было происшествие. – Я тотчас восстановил в памяти всю историю и изложил.