он становится диким, он никого не узнает, он может убить самого близкого и

потом ничего не будет помнить.  Когда в поселке  был  первый  случай  этой

болезни, никто не знал, что  произошло.  И  еще  было  несколько  страшных

случаев, пока не поняли, что с блошиной лихорадкой не надо бороться - надо

связать больного, спрятать его  подальше  и  просто  ждать,  пока  буйство

пройдет и он вернется в сознание.  Вот и все. Когда-нибудь, когда научатся

лихорадку лечить, это будет иначе. А сейчас выход один... И если в поселке

случается, что кого-то укусит снежная блоха,  он  сам  спешит  к  людям  и

просит - свяжите меня! И в этом есть что-то ужасное.  Человек еще  здоров,

он рассуждает и понимает,  как  обреченный  на  смерть,  что  пройдет  еще

несколько минут и он исчезнет, а вместо него возникнет злое, бессмысленное

существо.  И каждый видел, как это случается с другими. И  каждому  стыдно

думать, что это случится с ним.  Потому, когда Олег почувствовал  холодный

укус блохи, он проснулся и сразу поднял остальных.

     - Дик,- сказал он виновато,- прости, у тебя веревка далеко?

     - Что? - Дик вскочил, начал шарить руками в темноте.  Рассвет  только

начинался. Томас прохрипел во сне, но но проснулся.

     - Ой, горе какое! - запричитала Марьяна.- Тебя блоха укусила?

     - Только что.

     Дик зевнул.

     - Мог бы но спешить. У тебя час времени, как минимум час.

     - Бывает и раньше,- сказал Олег.- Так неудачно получилось.

     - Да, еще этого не хватало,- согласился Дик.

     - Я тебя накрою одеялом,- сказала Марьяна.- И посижу рядом.

     - Эх,- сказал Дик, разыскивая веревку,- опять вовремя не выйдем.

     - Ну это же пройдет,- сказал Олег.

     - После припадка часа два лежать, но меньше, по  себе  знаю,-  сказал

Дик.

     Он не сердился на Олега, он был зол на судьбу,  на  сплошные  неудачи

этого похода.

     Ощущение холода в бедре, куда укусила эта блоха, не  пропадало,  Олег

все время ощущал укус и представлял, как отравленная  крошечной  капелькой

яда кровь течет, пульсируя, к мозгу, чтобы напасть на пего и лишить  Олега

разума.

     Дик не спеша проверил веревку. Марьяна стала разжигать костер.

     Рассвет был синим, другим, чем в долине, где день всегда сер.

     - Ну что ж,- сказал Дик,- подставляйся.

     - Только чтобы он  себе  что-нибудь  не  сломал,-  сказала  Марьяна.-

Бедный Олежка!

     - Не в первый раз мотаю,- сказал Дик.-  Жуткое  дело  эти  блохи.  Ты

расслабься, Олег, так легче. И думай о другом.

     Сначала он связал руки Олега за спиной, потом обмотал грудь  и  ноги.

Веревки туго впивались в тело, но Олег терпел, он  знал,  что  в  припадке

человек становится сильным как медведь.  Если пожалеешь сейчас, потом всем

будет хуже.

     Застонал Томас.  Его взлохмаченная  пегая  голова  высунулась  из-под

палатки, он жмурился, не в силах сообразить, где он.