— И это тоже дурь? — спросила она, прищурившись. — Насчет поцелуя?

— А вот это как раз не факт, — пробормотал Виктор. — За фигом на тебе вечно столько тряпок? В доме ведь африканская жара… Начхали, Танька, мы с тобой на советы классика, заклинавшего "не ходите, дети, в Африку гулять!" И ничем хорошим наше непослушание не кончится…

Кто ему тогда подсказал эту вещую мысль?..

10

На все лето теремок пришлось покинуть, вернув его на время хозяевам. И тут как раз начались неприятности: Гера признался Виктору, что Таткины родители в полном недоумении и замешательстве тщетно зазывают его к себе в гости — почему бы ему не приехать туда, где он провел около года? И он не знает, что делать. Ехать для отвода глаз не хочется и врать очень противно.

— Да, крепко я тебя подставил, — невесело и виновато сказал Виктор. — Угораздило идиота… Теперь не расхлебаешь. А что Татка?

— А что Татка? — пожал плечами Гера. — Словно ничего не происходит, пишет портрет соседки в лиловом платке и уверяет родителей, что я просто очень занят.

— Бредятина! Мрак! — проворчал Виктор. — Лажанулись мы с тобой, Герка…

— А самое плохое, Витя, — продолжал Гера, — что я собираюсь жениться. Кстати, не забудь: двадцатого ты должен быть у нас.

— Что-о? — прошептал ошарашенный Виктор и судорожно взлохматил пятерней волосы. — Ты ведь в курсе наших обстоятельств: ни у меня, ни у Таньки невозможно… И если избушка на курьих ножках отпадет… Ты же нас без ножа зарежешь! Я раньше всегда по чужим хатам ошивался. Тебе вступило жениться? Шибко приспичило? Что, Нинка без штампа не дает?

Крашенинников накалялся все сильней.

— Или ты туфли без примерки покупаешь? Такие дела с кондачка не делают! Кому бумага вшивая понадобилась? И еще так спешно! Может, дитя по неопытности ненароком заделали?

Его охватил ужас. Неужели он больше никогда не будет подниматься по утрам на чердачок, чтобы разбудить Таньку и доложить ей, что "один раз в год сады цветут"? А она не распахнет ему навстречу глаза в ржавую крапинку и не засмеется, окинув взглядом его длинную нескладную фигуру? И не удивится: "ну зачем так много мне одной?" И самое поразительное, что действительно одной…

Гера выслушал пламенную отповедь Виктора совершенно бесстрастно, ни на мгновение не изменившись в лице.

— Ты все сказал? — поинтересовался он, когда приятель умолк.

— Послушай, Добрыня Никитич! — взмолился Виктор, чувствуя, что теряет почву под ногами. — Ты попробуй представить, как выглядит твоя Нинка, когда у нее насморк! И вообще сосульки красивы только зимой на крыше, а не в марте, когда падают тебе на голову… Ну, хоть повремени до осени! Осенью я что-нибудь придумаю!

— Что? — спросил Гера.

Виктор заметался в поисках ответа. Конечно, пока предложить ему нечего.

— Обман не может продолжаться вечно, — сказал Георгий. — Но, в конце концов, зачем Крохиным знать, что я женился? Я попрошу родителей никому не рассказывать.

И этот полоумный! Нет, Виктору положительно везет на сумасшедших друзей и подруг!

— Думай, что говоришь! — прорычал он, как загнанный зверь. — Мы и так почти год Крохиным мозги компостируем! Нам больше не увидеть ключей, как своих ушей! А ты рискуешь навсегда потерять любовь и уважение Таткиных родителей!

— Что поделаешь! — развел руками Гера.