– Слышал я про это, – переплетая пальцы, проговорил Тарас, когда Линь замолчал. – Очередная утопия. Всего лишь фантазии да мечты. И почему вы уверены, что за все это время система жизнеобеспечения и охлаждающее оборудование не вышли из строя?

– Я же сказал, что зернохранилище расположено на сто тридцать метров выше уровня моря, – терпеливо повторил переводчик. – Все органические культуры специально обернуты для предохранения от влаги. В бункере не предусматривалось постоянных работников. Банк оборудован двойными дверями с противовзрывной защитой, сенсорами движения, двумя герметичными тамбурами и стенами из железобетона толщиной в метр.

– И вы думаете, что все это до сих пор работает?

– В таких условиях большинство семян останутся живы даже через тысячу лет благодаря автономной системе искусственного поддержания жизни и микроклимата. Там температура никогда не опускается ниже минус восемнадцати градусов.

– С ваших слов получается, что проще ввалиться в Форт‑Нокс, – хмыкнул Макмиллан, покусывая палочку. – Это же целая крепость, вмурованная в материнскую породу. Как, по‑вашему, мы туда попадем?

– Будем разбираться на месте, – туманно ответил Линь.

Притихшая Лера слушала, затаив дыхание и даже чуть приоткрыв рот. Хранилище, в котором осталась жизнь из прошлого ! По словам корейца выходило, что уничтоженный мир можно было вернуть. Трава, деревья, реки и озера. Чистое небо над головой! Девушка почувствовала, как под обтягивающей грудь тельняшкой бешено колотится сердце.

– Ну, вскроем мы этот семенной погреб, и что с того? – поддержал Тараса Ворошилов. – Куда сажать‑то?

– Да это же величайшее сокровище! – воскликнул Мигель. – Как ему удалось уцелеть?!

– Значит, удар выдержало. В специальное скальное основание вмуровано. Или не бомбили его, делов‑то. Еще скажи, что это знак Божий, – буркнул, прикладываясь к кружке, Батон.

– А это он и есть, – с вызовом ответил пощелкивающий четками Мигель. – Разве вы не видит? Все по промыслу его.

– Ой, ну оставь. Для того и строили, чтобы выдержало. Сами закопали себе. И Боженька твой тут совершенно ни при чем. Плевать он на нас давно хотел. И перестань щелкать, голова и без того пухнет.

– Не говорите так!

– И дальше то что? Кругом зараза одна. Или предлагаешь парники сколотить? – гнул свое Ворошилов.

– Но почему же! Вы сами прекрасно знаете, что на планете остались уголки, не тронутые радиацией. Можно создавать поселения с колонистами и фермами, сначала небольшие, а потом, со временем, развиваться, все больше тесня радиацию. Нам остается лишь вскрыть Хранилище и вернуть все назад, – Линь в воодушевлении треснул бронированный перчаткой по столу так, что зазвенели полупустые кружки. – Попробовать засеять планету заново! Животные, растения, пища, геномы различных рас! Просто доставьте нас туда, и мы все сделаем сами! Мы собственным примером покажем уцелевшим из России, что в мире еще остались очаги жизни, готовые сражаться за будущее человечества!

– Даже если это и правда, – откуда мы знаем, как поведут себя гены под воздействием радиации? – потеребил ус старпом. – А защита? Представляю, сколько там ее слоев, если убежище создавалось, чтобы пережить глобальную катастрофу. Это все равно, что молотком пытаться открыть Ящик Пандоры. Я понимаю, что вы снабдили нас всем необходимым, починили лодку, и мы вроде как вам теперь что‑то должны. Но и вы поймите, что сейчас первостепенная задача у всех нас – «Дигнидад».

– «Дигнидад» так «Дигнидад».