Находились в снах и первые мужчины, оказывавшие с виду застенчивой девушке, в любой момент способной дать сдачи, всевозможные знаки внимания – от натасканных с поверхности драгоценностей, до простеньких самодельных безделушек, годных на употребление в быту.

Ненавистный дебиловатый Витька Боровиков – прыщавый отпрыск главы Старейшин, за которого ради выгоды кланов ее насильно пытались выдать замуж. Несколько мародеров, так и норовивших уложить непокорную лису в постель, – просто ради веселья, на один раз. Ни с одним она так и не сошлась, чтобы где‑нибудь в темном переходе скомканно познать первые премудрости обычной плотской любви.

Хотя природа частенько вступала в свои права, нередко заставляя девичье тело покрываться испариной, а Леру – выгибаться сквозь дрему, судорожно закусывая палец, чтобы удержать рвущийся с губ стон неумелого короткого оргазма. И каждый раз она не успевала как следует разглядеть лица партнера. Да и к чему, собственно, ей это было?

Потом, приходя в себя, Лера снова плакала, стыдливо утыкаясь лицом в подушку и разметывая по ней алые, как кровь, спутанные от влаги волосы. Ей хотелось любви. Простой человеческой ласки, о которой она ничего не знала, рисуя для себя картину лишь по разговорам подруг, давно свивших собственные гнезда и нарожавших бледных, не видевших света детишек. Немудреное маленькое счастье в своем уголке. Разве она желала так много?

Несправедливо. Ведь должен когда‑нибудь настать и ее час?

В этот раз ей приснился Император, пляшущий на своем горящем троне, разевая клыкастую пасть, в которой словно червяк извивался слюнявый раздвоенный язык. Еще у него был хвост. Многочисленные лампадки и светильники освещали картины и тканые полотна, на которых, кривляясь и преображаясь, корчились неведомые существа. Сонные бредни никак не хотели отпускать.

Проснувшись в холодном поту, Лера спустила ноги с койки и стала торопливо одеваться.

Когда совещание на «Грозном», посвященное дальнейшим действиям, закончилось, Тахома отложила ставшие повседневными языковые упражнения с Лерой, которая уже многому успела научиться и умела поддерживать разговор. Нужно было помочь неразлучным поварам приготовить нехитрый ужин из водорослей и тушеных кальмаров. Девушка же прихватила Библию, небольшой кулек, который заранее собрала на камбузе, и, заперев в каюте обиженно пискнувшую мышь, незаметно улизнула с судна.

На всякий случай постучав, Лера скользнула в церковь.

– Привет. Ау. Мигель, ты тут?

– Зачем ты пришла?

Священник выдвинулся навстречу из скрывавшего его сумрака так неожиданно, что Лера вздрогнула. И еще голос: теперь от него явно сквозило холодом.

– Я… – девушка было растерялась, но быстро нашлась: – Ты видел корабль?

– Да, видел, в окно, – все так же отстраненно согласился Мигель. – Такую махину нельзя не заметить.

– Классно, да? – глаза Леры горели азартом. – Там внутри целая крепость! И сколько всего, ты бы только видел!

– Всякое может быть.

– Представляешь, им удалось перехватить мою последнюю передачу! Вот мы смогли бы уплыть – было бы здорово!

– Куда? – пожал плечами Мигель.

– Домой же, конечно! – словно дурачку, ласково объяснила девушка. – Только Император – это тамошний руководитель – хочет, чтобы мы при этом ему помогали и проводили всякие исследования.

Лера прямо лопалась от бурливших эмоций. О таком событии она могла только мечтать. Но настроение собеседника не осталось для нее незамеченным.

– Что‑то не так?

– Да все, если честно, не так.

– Ах да. Вот, это котлеты из филе «рыбы антарктических льдов», нам на танкере продукты дали, – скинув на пол рюкзак, Лера выудила из него кулек с подарком.