Это несколько пугало и настораживало.

А потом жизнь продолжалась. Единственное, что меня сейчас беспокоило, — император.

После моего признания он не вызывал меня больше к себе, не искал встреч. И всячески препятствовал тому, чтобы я могла с ним встретиться сама.

С чего я взяла? Да потому что Кхар сообщил мне об этом за обедом на следующий день после того самого вечера. Проводник долго мялся, не знал, как передать мне сплетню, а потом выдал что-то наподобие «фаворитка временно отстранена от своих обязанностей».

Возможно, я сейчас налажала с формулировкой, но смысл от этого не сильно пострадал.

В итоге я оставалась в полном неведении. Не понимала, что делать и как себя вести. Не понимала, что со мной происходит.

Потому что произошедшее в тот вечер то и дело возвращалось ко мне яркими картинками, кружило голову, заставляло сердце биться чаще.

Я понимала, что это ненормально и неправильно. Но ничего с собой поделать не могла. И потому старалась забить каждую свободную минутку. Чтобы не думать о Дарии. Не вспоминать его объятия, поцелуй, руки…

Ну вот опять! Черт!

Я крутанулась вокруг своей оси, отдавая все эмоции танцу. Развернулись веера, на небольших головешках вспыхнуло пламя.

У меня получалось вызывать его уже без слов и пасов. Это было небывалым продвижением. Особенно если учитывать, что чарам я обучалась дня три максимум.

А потом наступил день, которого ждали абсолютно все рабыни в гареме. День, когда каждая из них могла увеличить свои шансы на прекрасное будущее. Занятия отменили, а вся секция, выделенная для воспитанниц императора, превратилась в огромный жужжащий улей.

Все бегали, кричали, смеялись, спорили. В купальнях началась чуть ли не толкучка от желающих привести себя в порядок.

Утром ко мне забежала Лина, обняла и пообещала не подвести. А потом подмигнула и попросила понаблюдать за хазнедар, которая еще не была в курсе своеволия служанки. Позже примчалась Шейла и нас обеих утащила за собой в купальни, где мы и попали в самую огромную «пробку».

Никогда бы не подумала, что за средствами гигиены придется стоять в очереди…

Сборы были в темпе быстрого танца. Я подбирала волосы наверх. Магией! И получала от этого столько кайфа, что начинала понимать Шейлу в моменты колдовства. Наложница поправляла на груди темно-зеленую ткань длинного платья, а Лина прогибалась в пояснице и улыбалась в предвкушении скорого выступления.

— И почему ты пение выбрала? — хмыкнула Лина, раскладывая на отвоеванной нами лавочке узкие алые штаны и короткий белый топ.

— А почему бы и нет? — Шейла в это время подводила глаза у небольшого зеркальца и недовольно косилась на рабыню, которая стояла за ней в очереди. — Танцевать почти все ринутся, а вот с пением конкуренток будет меньше.

— Тебе ведь не пением императора в кровати ублажать.

— Предлагаешь сменить пение на нечто более интимного характера? — заломив бровь, хохотнула подруга. — Думаю, что подобное стоит демонстрировать не на публике.

Они продолжали друг друга поддевать, Лина все больше раскрывалась. Переставала быть зашуганной девчонкой, которой все помыкают. И меня очень радовали эти перемены в ее характере.

Но вот разговор действовал на нервы. Каждое упоминание императора отзывалось во мне противным тягучим чувством, которое хотелось выплеснуть как можно дальше. Оттолкнуть от себя.

Сегодня утром я напрямую задала вопрос Кхару. Спросила, почему после столь странного, необычного, но безумно теплого отношения Дарий решил пустить меня в игнор. Ответ проводника больно ударил под дых. Я и сама могла до этого дойти, но просто не хотела признавать.

— Император не хочет рисковать дорогими ему женщинами, — хмыкнул отпечаток сознания в моей голове.