– Да уж. – Я повертел пулю в пальцах. Миллиметров девять в калибре. Хотя точно может сказать разве что Гарик. Если попросить его провести экспертизу. А то забавно получается – три пули выпущены из трех разных стволов. Если в плечо Сидорова ранили в тот момент, когда я тащил его от гаража к машине, то откуда могли взяться две другие пули? Гарик сказал, что по убегавшему грабителю стреляли. Возможно, ранили. Этим можно объяснить пулю в сидоровской ляжке, но никак не девятимиллиметровый кусочек свинца, пробивший Сидорову брюхо. Если уж он убегал, то пули должны быть в спине. К тому же весьма маловероятно, что, получив тяжелое ранение у «Европы‑Инвест», Сидоров смог уехать оттуда, спрятать где‑то деньги и вернуться в автосервис. Такое я представить не мог.

Так... Что‑то произошло между «Европой‑Инвест» и гаражом. И это «что‑то» едва не закончилось для Сидорова смертью.

– Спасибо за сувенир, – сказал я и снова стиснул кисть Матвея Александровича. – Между прочим, когда следует ожидать возвращения моего друга в сознание?

– В любой момент. Дайте мне свой телефон, и я сообщу вам сразу же, как только ваш друг откроет глаза, – предложил Матвей Александрович. Думаю, он говорил это из лучших побуждений. Но я предпочел осторожность.

– Я сам буду периодически позванивать.

– Как хотите, – пожал плечами доктор. – Не забудьте ваш плащ на дереве.

– Конечно, конечно, – заверил я. – Я не настолько богат, чтобы разбрасываться одеждой.

Выйдя из отделения, я пошел очень медленно, внимательно поглядывая по сторонам и вслушиваясь в звучащие голоса. Гиви Хромой мог еще находиться в больнице. А у меня было неподходящее настроение для такой встречи.

Но все обошлось. Я вышел в сквер, снял с березы свой весьма жалкого вида плащ и зашагал к больничным воротам, за которыми лежал ночной Город. Его тишину изредка нарушали проносящиеся на бешеной скорости автомобили. Три мятые пули я опустил в дырку, под подкладку плаща и рассредоточил по шву.

На последний автобус я опоздал, поэтому пришлось ловить такси. Расплатившись с водителем у подъезда, я обнаружил, что заработанное несколько дней назад целое состояние – как мне казалось – стремительно уменьшается в размерах. Как бы не пришлось просить у Макса выходное пособие. Хотя нет... Не буду ничего просить, даже если придется питаться одними макаронами. Макс по‑своему прав, но не настолько, чтобы я чувствовал себя виноватым.

В эти минуты было особенно приятно думать о той сумме, которую мне пообещал утром Марк, человек в салатовом пальто. Это давало надежду на лучшее.

Такси задним ходом отъехало от подъезда и скрылось в темноте. Я осмотрелся – не подкарауливает ли кто меня в этот поздний час? Потенциальных караульщиков была масса – милиция, люди Гиви Хромого, московская комиссия... Даже Гарик сегодня получил основание быть мною недовольным. Он честно раскрылся передо мной, а я сбежал. Придется доказывать, что это не было заранее подстроенным. Тут я остановился и понял еще одну малоприятную истину.

Видимо, мне придется доказывать, что я не убивал Автандила. Черт. Все видели, как двое вбежали в коридор. Один потом оказался мертвым. Второй пропал. Вывод? Не нравился мне этот вывод. Причем доказывать придется и милиции, и Гиви Хромому. А последний вряд ли поверит хоть одному моему слову после истории с «Вольво».

Я почувствовал сильное желание напиться в стельку и забыть о своих проблемах.