К нему то я и решил «под»ехать».

Легче сказать, чем сделать. Ибо начальник пожарно сторожевой службы не та фигура, которая может рассчитывать на откровение главбуха. Значит, придется привлечь на помощь главного технолога, по совместительству – мою любовницу. Она общается с руководством Росбетона на разных собраниях совещаниях, учавствует вместе с тем же главбухом в праздничных застольях и мимолетных выпивонах. Куда мне вход строго настрого запрещен. Как детям до шестнадцати запрещено смотреть остро сексуальные фильмы.

Задача тоже не из легких, но все же поддается решению. Нужно только выбрать удобный момент и осторожненько внедрить в хорошенькую головку сопостельницы свою просьбу. Чтобы она, Боже избавь, не заподозрила, что её попросту используют.

Удобный момент представился через несколько дней после убийства Вартаньяна. И, главное, не пришлось привлекать Светлану и расспрашивать Соломона Моисеевича.

– Милый, мы с тобой приглашены на день рождения дяди. Обязательно отгладь свою белую в полоску рубашку, заодно – мое выходное платье.

– Впервые слышу о каком то дяде…

– Многого ты ещё не знаешь, глупышка, – назидательно проговорила Светка, будто подсунула мне под нос сюрпризный пакет с множеством оберток. – Поживем с тобой ещё пару лет – войдешь в курс моей жизни. Дядя – солидный человек, в прошлом – секретарь горкома партии, сейчас – нечто вроде банкира…

– Почему «нечто»? – удивился я. – Банкира наполовину или на одну треть не бывает.

– «Нечто» – дядино выражение. То ли он стыдится новой своей должности, то ли, наоборот, старается выпятить ее… Очень прошу тебя, Костик, в гостях держать язык за зубами, меньше говорить, больше слушать. Авось, сойдешь за умного…

Последняя фраза здорово ущипнула мое развитое самолюбие, но ругаться со Светкой – плевать в зеркало на свое изображение. Выяснять отношения перед запланированным обращением с просьбой – глупей не придумаешь. Все равно, что сначала подпилить ножку стула, а после плюхнуться на него. Ведь я тогда даже догадаться не мог о том, что начисто отпадет необходимость в помощи со стороны Светки и главбуха.

Поэтому я пропустил мимо ушей ядовитое замечание и отправился на кухню отглаживать наряды ехидины. Так уж повелось в нашей совместной, не освященной ни ЗАГСом, ни церковью, жизни: готовить еду, убирать квартиру, стирать и гладить моя – обязанность; мурлыкать и ласкаться, часами болтать по телефону, вертеться перед зеркалом – «обязанности» подруги. Любая семья имеет свои особенности, только лишь ей присущие, у нас со Светкой – тем более.

Я покорно сносил все её фокусы, фактически превратился в домашнюю хозяйку… Ради чего? Кажется, простой вопрос, а вот сколько минуло столетий и ответ так и не найден. Ибо он, этот ответ, находится в связке с другим: что такое любовь?

Нарядившись и старательно накрасившись, будто не в гости собралась, а выступать на сцене перед многочисленными ценителями театрального искусства, подружка выпорхнула из дома. Не одна, конечно, в сопровождении верного пажа и телохранителя.

– Усек, Костик, не болтай и чаще улыбайся. Улыбка для умного человека – тот же грим, маскирующий истинные мысли… Понял?

– Давно.

Всю дорогу подружка кормила меня инструкциями, наставлениями и настырными советами. Впечатление: мы шли не на празднование дня рождения полубанкира полуфункционера рухнувшей партии, а на подпольное сборище противников существующего режима, где я буду исполнять дурацкую роль бессловесного улыбчивого робота.