— Не драматизируй, — одернул его нахмурившийся Генр, который еще ни разу не видел своего друга и командира таким расклеившимся. — Он старый уже был, да и не удивлюсь, если узнаю, что он желчью собственной захлебнулся. И это еще не все. Ты его знал поскольку постольку, сомневаюсь, что сильно из-за его смерти переживать будешь. А вот об остальном — вполне.

— И что там? — вяло поинтересовался Видлок, посылая коня вперед неспешным шагом.

— О, дальше совсем интересно, — Генр позволили себе усмехнуться. — В общем, старикана недавно на свежее мясцо потянуло, и он женился на какой-то девчонке, молоденькой совсем. Но как почувствовал, что время его стремительно приходит и Богиня ему уже рукой машет, решил, что раз обрюхатить девчонку не получилось, то и наследство ей никакое не обломится. Ни ей, ни ее алчным родственникам. Короче, он вспомнил, что ты его единственный оставшийся в живых родственник и отписал таверну и все свои накопления тебе.

— Что? — Видлок снова натянул поводья. — Ну ладно, это еще нормально, — пробормотал он. — Это еще можно как-то понять. В крайнем случае, продам вдове мою долю. А так, молодец, старик, жаль, что я о тебе только гадости всегда думал, — Видлок беспомощно оглянулся назад, словно искал поддержку, и столкнулся с возмущенным взглядом Тэя, который снова был вынужден остановиться, вместо того чтобы мчаться на всех порах к родному дому. — Но я не совсем понял, что там с вдовой-то?

— О, это самый смак, как говориться. — Генр только головой покачал. — Весть-то от стряпчего дядькиного пришла. А он тоже в растерянности пребывает. Согласно завещания, вдова должна собрать в маленький узелок свои платья и уматывать обратно к родне, но вот какое дело: семья девчонку назад принимать не хочет. Не нужна она ей, товар-то уже порченный. Была бы за ней таверна, а таверна-то для богатых, если ты не забыл, доходная и на хорошем месте, недалеко от Академии расположенная, то вот тогда да, тогда они бы распахнули бы для нее объятья, а так, только на улицу. А долго она на той улице протянет? Стряпчий ее пожалел, тем более, что наследника законного пока найдешь, наемники они на одном месте редко сидят, и оставил приглядывать за таверной, чтобы она, значит, доход продолжала приносить, а там уж ты должен решать, что со вдовой делать. Скажешь на улицу, ну что ж — твоя воля будет. Вот только ехать нам с тобой в столицу, это как пить дать.

— А тебе-то оно зачем? — Видлок впервые позволил себе усмехнуться плотно сжатыми губами.

— Ну, во-первых, я такое зрелище ни в жизнь не пропущу, вот хоть убивай меня, а, во-вторых, если ты решишь все-таки остепениться, то, надеюсь, про меня не забудешь, возьмешь к себе? Нет, если снова в найм пойдешь, то я за тобой, даже не сомневайся, но вот в этом случае, как не выкинешь как ту вдову?

— На хрена ты мне, старый греховодник, сдался? — Вид покачал головой. — Вот на вдову еще посмотрю, может она хоть для глаз приятна окажется, а ты на кой мне? — Вид замолчал на вздох, затем тяжело вздохнул. — Зачем ты вообще мне такие глупые вопросы задаешь? Осиротели мы с тобой, одни остались, нам только друг друга сейчас и держаться.

Некоторое время ехали молча, затем Генр обернулся на плетущихся сзади молодых людей и негромко произнес, почти на грани слышимости.

— В таверне нашу герцогиню ждет сюрприз. Вот, думаю, говорить ей или нет.

— Что еще случилось?

— Я же говорил, что гонец прибыл вместе с караваном? — Видлок кивнул, и Генр, еще больше снизив слышимость, практически зашептал. — С этим караваном приехали пятеро рыцарей, все благородных кровей, и все они приехали за герцогиней.