– Все хорошо, Мигель, – улыбнулся Ян. – Ты был бы плохим дорсайцем, если бы солдаты не пытались защищать тебя.

– Тем не менее...

– Тем не менее, – снова перебил его Ян, – я знаю, что теперь эти музыканты – единственная боевая часть, которая будет защищать Гебель‑Нахар... извини, но я не верю в чудеса.

– Спасибо, командор, – улыбнулся Мигель.

– Не стоит благодарностей.

Мы вышли, и снова Ян вел меня по лабиринту из лифтов и глухих коридоров.

– Сколько музыкантов ушли вместе с полком? – спросил я.

– Все здесь, – коротко бросил Ян.

– И, кроме них, никто не остался?

Насмешливый взгляд был мне ответом, но, видно сочтя его недостаточно красноречивым, Ян добавил:

– Возможно, ты забыл, но Мигель – все же выпускник нашей Академии...

Мы оказались у массивных двустворчатых дверей, к которым нас привел короткий, но достаточно широкий коридор. Ян сильно надавил кнопку звонка и, четко выговаривая по‑испански каждое слово, объявил:

– Командор Ян Грим и капитан Эль Ман просят разрешения Его Превосходительства принять их.

Стоило Яну произнести последнее слово, как за дверями что‑то мягко защелкало, одна из створок распахнулась, и перед нами появился еще один музыкант Мигеля де Сандовала.

– Извольте сюда, господа, – почтительно произнес он.

– Спасибо, – кивнул Ян. – А где мажордом Конде?

– Он ушел, сэр. Как и большинство прочих слуг.

– Понятно.

Переступив порог, мы оказались в весьма просторной, но без окон комнате, обставленной старинной, сохранившей былое великолепие, но непривычно громоздкой мебелью.

Музыкант провел нас еще через две, удивительно похожих на первую и тоже без окон, комнаты. Затем мы оказались в третьей, отличавшейся от предыдущих окном во всю стену и открывающимся за ним неизменным степным пейзажем.

У окна, опираясь на трость с серебряным набалдашником, стоял высокий худой старик в черном.

Солдат, не привлекая внимания, закрыл за собой двери, а Ян подвел меня к единственному обитателю этой комнаты.

– Ваше Превосходительство, – произнес он все также по‑испански. – Разрешите представить вам капитана Корунну Эль Мана. Капитан, вы удостоены высокой чести: перед вами – Его Превосходительство Конде Нахара – Масиас Франсиско Рамон Мануэль Валентин де Компостелло де Абенте.

– Добро пожаловать в Нахар, капитан, – прозвучал слабый старческий голос – все, что осталось от некогда величавого баса. Говорил Конде правильнее, чем его подданные, с которыми я уже имел возможность познакомиться, но его испанский был, пожалуй, еще архаичнее. – Надеюсь, господа не откажутся присесть? Года мои не идут на пользу здоровью, и стоять становится все более утомительным.

И мы расположились в тяжелых креслах с высокими спинками и массивными подлокотниками – настоящие королевские троны, а не кресла.

– Капитан Эль Ман, – начал Грим, – прервал свой короткий отпуск и добровольно вызвался доставить госпожу Аманду Морган, чтобы она смогла встретиться и обсудить с губернаторами сложившуюся в Нахаре обстановку. Сейчас госпожа Морган находится в зале заседаний.

– Я не знаком... – Конде запнулся, довольно долго вспоминая имя, – с Амандой Морган.

– Это наш эксперт.

– Буду рад встрече с ней.

– Она с нетерпением дожидается возможности быть представленной вам.