Наконец все было закончено, и я, исполненный сознанием выполненного долга, мог оставить ее в покое.

Кейси и Ян ждали меня в служебном корпусе. Не перебивая, они молча выслушали отчет о моих хирургических опытах и соображения о видах на ближайшее будущее.

– Думаю, ей придется пролежать несколько дней, – вынес приговор Ян, стоило мне закончить.

– Не меньше.

– Нужно подумать, как перевезти ее отсюда в нормальный госпиталь, – сказал Кейси.

– Как? – пожал плечами я. – Уже почти рассвело. Нахарцы станут атаковать любой транспорт из Гебель‑Нахара – воздушный, наземный... какой угодно. Не думаю, что из этой затеи что‑нибудь получится.

Кейси мрачно кивнул головой.

– Если штурм будет на рассвете, – заметил Ян, – им пора начинать.

Он направился к окну, мы с Кейси последовали за ним. Серо‑голубое тяжелое небо нависло над темной, безлюдной, словно, выложенной из камня, равниной. На горизонте светились далекие огни лагеря. Даже невооруженным глазом было видно, как он застыл в тяжелой неподвижности. Полки не двигались, не начали даже выстраиваться в походный порядок.

– После ночного загула они могут так простоять до самого полудня, – сказал я.

– Не думаю, что так долго, – рассеянно, видно думая о своем, произнес Ян. – Но отсрочку мы все‑таки получим. Ты пойдешь сейчас к Аманде?

– Время от времени ее обязательно нужно навещать, – ответил я. – Сейчас пойду, но между визитами я – в вашем полном‑распоряжении.

– Вот и ладно. Когда освободишься, загляни к Мигелю; возможно, ему потребуется помощь. Мне кажется, у них в команде не все в порядке, и Мигель нервничает.

Кивнув в ответ, я вышел. Аманда спала. Стараясь не делать резких движений, я попятился к двери, но она проснулась, открыла глаза и узнала меня.

– Корунна, – едва слышно прозвучал слабый голос, – как я?

– Ты молодец. – Я наклонился к ней. – Все, что тебе нужно, это покой и сон, и ты скоро поправишься.

– Как дела? – спросила она. – Уже день?

Госпиталь размещался во внутренних комнатах и не имел окон.

– Рассветает. Но ничего не происходит. Не думай об этом, ты должка отдыхать.

– Но я вам нужна.

– Очень нужна, но без трубки между ребрами. Закрой глаза и спи.

Голова ее беспокойно метнулась на подушке.

– Лучше бы они убили меня.

Я коснулся ее лба.

– Успокойся. Мне все говорили, что ты разумный человек, и кому, как не тебе, знать, что если оказался на больничной койке, то надо гнать от себя дурные мысли.

Она хотела ответить, но зашлась в приступе мучительного кашля, а потом некоторое время молчала, ждала, наверное, когда уляжется боль. Не то что кашель, даже глубокий вздох заставлял конец дренажной трубки свободно двигаться, а значит, причинять боль. Тут уж ничего не поделаешь, и я видел, как она дышит – часто и осторожно, привыкая.

– Нет, – сказала она. – Я не из тех, кто ищет смерти. Но то, что происходит, – это безнадежно. Нет... нет у нас выхода. Мы хотели спасти Гебель‑Нахар, а теперь... а теперь и у нас нет выхода.

– Кейси и Ян найдут выход, они могут.

– Они не могут, потому что его нет.

– Хорошо, тогда чем можешь помочь ты?

– Я должна была помочь.

– Должна, хотела... но можешь ли сейчас?

Она дышала, часто и неглубоко захватывая воздух открытым ртом, а потом бессильно откинула голову на подушку.