совершенно  фантастично  и  очень легко могло  сойти  за  неглиже  принцессы

Гамахеи,  в котором она была,  быть может,  в то самое мгновение, как ее  до

смерти зацеловал злой  принц  пиявок.  По крайней мере одеяние ее было столь

пленительно  и притом столь необычайно, что идея его не могла родиться ни  в

голове  самого  гениального  театрального  портного, ни  в воображении самой

тонкой  модистки.  "Да,  это  она,  это  принцесса  Гамахея!"   --  бормотал

Перегринус, весь трепеща от  сладостной неги и страстного желания.  Но когда

красавица, вздохнув, произнесла:  "Перегринус, мой  Перегринус!"  -- безумие

страсти  всецело  овладело господином Перегринусом Тисом, и только  какой-то

невыразимый  страх, подорвав всю его решимость, помешал ему выломать дверь и

кинуться к ногам ангельского существа.

     Благосклонный  читатель уже  знает,  каково  было волшебное очарование,

какова была неземная  красота маленькой  Дертье  Эльвердинк. Издатель  может

засвидетельствовать, что, когда и он также  посмотрел  в замочную скважину и

увидел малютку в ее фантастическом платьице  из  серебряной тафты, он ничего

не мог сказать, кроме того, что Дертье Эльвердинк прелестнейшая, хорошенькая

куколка.

     Но так как ни один  молодой  человек не влюбляется впервые иначе как  в

существо  неземное,  в ангела, которому  нет равного  на  земле, то да будет

позволено и господину Пере-гринусу считать Дертье Эльвердинк за подобное  же

волшебное неземное существо.

     "Возьмите себя в  руки, вспомните  ваше обещание, достойнейший господин

Перегринус  Тис. Вы  дали  зарок никогда  больше  не видеть  обольстительной

Гамахеи, и что же! Я мог  бы вставить в глаз вам микроскоп, но вы и без него

должны сами видеть, что маленькая злодейка давно вас заметила и все, что она

ни делает, только обман и хитрость, чтобы завлечь вас. Поверьте мне, ведь  я

желаю  вам добра!" -- так шептал мастер-блоха,  сидя  в складке галстука; но

если в душе Перегринуса и возникали подобные боязливые сомнения, он все-таки

не  мог   оторвать  своих  зачарованных  глаз  от  малютки,   которая  ловко

использовала преимущество своего  положения и под предлогом, будто  никто ее

не видит, принимала  все новые и новые  соблазнительные позы, доводя бедного

Перегринуса до потери всякого самообладания.

     Еще  долго  простоял  бы  господин Перегринус Тис  перед дверью роковой

комнаты, если бы  не раздался тут громкий звонок и старуха не крикнула,  что

старый господин Сваммер возвратился. Перегринус  стремглав бросился вверх по

лестнице в свою комнату. Здесь предался он всецело  своим любовным помыслам,

а  с  ними  вернулись  и  те   сомнения,  что  возбудили  в  нем  увещевания

мастера-блохи. И в самом деле --  точно блоха какая-то зудела у него в ухе и

не давала ему покоя.

     "Как же  мне не  верить, -- рассуждал он, --  как же мне не верить, что

это чудесное существо действительно принцесса  Гамахея, дочь могущественного

короля? Но если это так, то с моей стороны глупость, безумие -- стремиться к

обладанию столь высокой особой.