— Да, я служу Конару, — мягко согласилась она. — И если бы вам угрожала опасность, или угроза нависла бы над ребенком… — она пожала плечами, а потом резко добавила: — Я не враг вам, Мелисанда. И никогда им не была!

Прикусив губу, Мелисанда разглядывала привлекательную белокурую женщину, которой опасалась столько лет.

— Так ты действительно…

— Действительно что? — переспросила Бренна.

— Больше не спишь с ним?

— Больше не сплю с ним?

— Не хочешь же ты сказать, что ни разу не спала с ним? — в отчаянии вскричала Мелисанда.

— О, конечно, я спала с ним. Я сопровождала его во всех его странствиях. И я спала с ним во время долгих морских переходов, и под сенью деревьев во время наших путешествий по суше.

Мелисанде захотелось куда-нибудь скрыться. Еще бы, после таких новостей даже ей с ее завидным здоровьем, может стать дурно!

Боже, какой же разбитой она чувствовала себя сейчас!

Изящная ручка легла ей на плечо.

— Сударыня, я спала с ним. Но вы неправильно истолковали то, что я сказала. Ведь Свену тоже приходилось с ним спать, но я могу вас заверить, что ни у кого из них никогда не возникало интереса по отношению к другим мужчинам или молоденьким мальчикам! И я никогда не была его любовницей. Как же я могу прекратить то, чего никогда не делала?

Мелисанда в растерянности обернулась к ней.

— Что?

— Ох, да не смотрите вы на меня так. Конечно, я бы отдалась ему, стоило ему только пожелать… — ее голос угас до шепота. — Но это было невозможно. Ему никто не был нужен, кроме вас, он жаждал обладать только вами.

— Ну и дела, — пробормотала Мелисанда. — И он овладел — круглой дурой!

— Простите, я не поняла?..

— Неважно, Бренна, — она скривилась, чувствуя, как на нее накатывают волны стыда и гнева. Этот его великолепный торг! Он готов выполнить любое ее пожелание! Как же он, наверное, потешался над нею! А она променяла свое достоинство на обещание, что он больше не будет спать с женщиной, к которой он и пальцем не прикасался!

— Мелисанда…

— Спасибо тебе за то, что ты была честна со мной, — смущенно сказала она. А потом торопливо повернулась и поспешила в замок. Добравшись до зала, она плюхнулась в первое попавшееся кресло и задумалась, стараясь припомнить каждое слово, произнесенное в ту ночь в Руане. Она потребовала, чтобы он больше не спал с Бренной. Он поклялся ей, что больше не будет этого делать.

И она выполнила свою часть обещания.

А он, в свою очередь, не спал с Бренной, он никогда не спал с нею.

Он снова выставил Мелисанду круглой дурой. А она пыталась быть с ним честной.

Она никогда, никогда не расскажет ему об их ребенке. Если только это правда. Если Бренна не обманула ее сейчас, подобно Конару.

Нет, Бренна сказала правду. Ей нетрудно было вспомнить, с какой регулярностью наступали дни ее недомоганий до той поры, когда Конар овладел ею.

Она опустила голову на стол. Он, наверное, хочет этого. Несомненно, он этого хочет, он будет требовать этого от нее. А она, как всегда, покорно выполнит его просьбу.

Но не сейчас, кричало что-то у нее в душе. Не сейчас.

Она попыталась поесть, но обнаружила, что у нее нет аппетита. Она отпила глоток эля и подумала, что теперь ей придется пить козье молоко. Мари де Тресси постоянно твердит о том, что козье молоко полезно беременным женщинам. И в то же время она не могла поверить, что беременна.

Поднявшись с кресла, Мелисанда вернулась в свою комнату, в комнату ее отца. Комнату Конара.

«Но прежде она была моей!» — подумалось ей.