|
Именно почуяла… Словно она маленькое робкое животное и могучий ястреб давным‑давно высмотрел ее из бездонной выси. Она принялась изучать темнеющее небо, но там было пусто. По крайней мере, она ничего не увидела… Затем, сама не зная почему – кто мог сказать, что там пробудилось в сознании? – она резко выставила вперед правую руку, и в следующее мгновение тяжелая крупная птица, захлопав крыльями, пала на запястье, вцепилась когтями в ткань.
– Пречиоза! – только и смогла выдохнуть Ромили. Птица, устроившись поудобнее на руке – очень осторожно, не содрав кожи, – наконец затихла, чуть повернув голову, глянула на девушку, и прежняя волна любви и нежности затопила человечью душу. А может, не только человечью!.. Сколько пролетело дней! Как птица смогла отыскать ее, как определила, когда Ромили покинет Каер‑Донн? Как вообще добралась до этого горного поселения? Как рискнула покинуть родные горы и спуститься на широкую, вольную степь?.. С первого взгляда Ромили определила, что Пречиоза здорова, хорошо питается – оперенье блестело… Конечно, здесь ястребу охотиться куда привольнее, чем на родных холмах Киллгард, где она выросла. Между ними шло безмолвное, радостное для обеих общение. Им было что рассказать друг дружке. Так они и стояли – девушка с ястребом на руке, – молча смотрели друг на друга. Девушка улыбалась… Убей меня Бог – ястреб тоже… – Вы только поглядите! – воскликнула одна из сестер и хлопнула себя по ляжкам. – Откуда ястреб‑то взялся? Стоит как заколдованная… Ромили, словно просыпаясь, глубоко вздохнула, потом повернулась к Кэрилу, который не сводил с нее ошарашенно‑восхищенного взгляда, и объяснила: – Это моя ястребица. Она следует за мной – следует! – Девушка порывисто вздохнула. – Еще с той поры, как я ушла из дома. Это было так давно, так далеко отсюда! – Она, не стесняясь, заплакала от радости. Говорить сил не было. Пречиоза завозилась на вздрагивающей руке Ромили, потом расправила крылья, поднялась в воздух и села на ветку на ближайшем дереве. Там и застыла, без всякого страха наблюдая за людьми. Мхари подступила к Ромили, требуя отчета: – Если это твой ястреб, значит, он обученный? Ответила за девушку Яни: – Она рассказала мне, что отец отобрал эту птицу и подарил ее брату… Наконец Ромили справилась с чувствами и, собравшись с силами, сказала: – Я тогда решила, что брат сообразит, что Пречиоза не его. Этот подарок ему не по зубам. Теперь она прямо, не стыдясь просыхающих слез, глянула на дерево, где на ветке недвижимо, словно нарисованный, сидел огромный ястреб. Вновь между ними возникла прежняя связь – им не требовалось слов; в конце концов, в этой чужой стране, среди чуждых ей сестер, отказавшись от прошлого, а следовательно, в какой‑то мере и от самой себя, обрекши себя на одиночество, она вновь обрела друга, старого, верного. Это давало надежду – теперь она не одна.
2
Три дня они скакали по степи, пока не добрались до гряды покатых зеленых холмов. Чудесные здесь были края – воздух тепел и мягок, травы густы, воды обильны. До конца дней своих Ромили помнила первое посещение равнин Валерона – так назвал эту страну Кэрил. В этом райском уголке все радовало взор – и рощи, где кроны деревьев украшали крупные распустившиеся соцветия, и волнистая линия горизонта, где небо затягивала чудная серебристо‑пурпурная дымка, и стелющийся по обе стороны от дороги пестрый цветочный ковер, где мелькали красные, голубые и жемчужно‑золотистые полевые цветы. Огромное око багряного светила казалось здесь ласковым, умиротворенным; пурпурные тени чуть размытыми… На равнинах Валерона никогда не случалось заморозков, климат влажный, здоровый, воздух ароматен и свеж. |
