|
Помнится, она давала клятву никогда не посягать на свободу ястребицы. Неужели та обидится и перестанет доверять хозяйке? Как всполошилась Пречиоза, почуяв на ноге путы, как закричала!.. Принялась клевать ненавистный поводок. Ромили, плача от жалости, пыталась успокоить ее, твердила одно и то же – надо, милая, ничего не поделаешь. Птица скоро притихла, однако нахохлилась и не смотрела на девушку, а Ромили все не могла успокоиться – без конца мысленно убеждала ястребицу: «Как ты не понимаешь – не могу я отпустить тебя на свободу. Пусть ты никогда не простишь меня, но останешься жива».
Словами тут не поможешь, укорила себя Ромили. Тоже нашла собеседницу – усиленно принялась формировать в сознании картинку; пыталась как можно подробнее представить отливающую едкой зеленью тушку, вызвать в Пречиозе отвращение и страх перед смертельно опасной пищей. Ястребица даже не взглянула на нее, но бунтовать перестала – так и ехала на луке седла, сунув голову под крыло. С трудом успокоившаяся Ромили уловила, как голод все сильнее овладевает крылатой подругой. Чем могла помочь ей девушка? Только свежатиной, а именно этой еды и следовало опасаться. Пречиоза терпела, как могут терпеть животные. Кто не видал, как умирают собаки, кошки? Без криков, достойно. Так же вела себя ястребица, и эта стойкость, несмотря на весь ужас происходящего, наполняла сердце Ромили гордостью. Наконец, отъехав на порядочное расстояние – Яни без конца предупреждала женщин, что, если они заметят, что волосы начали выпадать или зубы шатаются, необходимо тут же сообщить ей, – предводительница отряда подскакала к Ромили. Яндрия шепотом сообщила девушке: – В этой деревне вырос Орейн. Теперь там долго никто не сможет жить. Думаю, не менее десяти лет. Боги, покарайте этого проклятого Лиондри, оберните против него же его дьявольское оружие. Ромили быстро глянула в сторону Кэрила, однако тот оставался спокоен. То ли не слышал, то ли не подал виду. В тот день они очень рано разбили лагерь, и, пока женщины ставили палатку, Яни отозвала Ромили в сторону. Они отошли подальше, спрятались в небольшой рощице. – Мне необходимо поговорить с тобой. – Тут она заметила приближавшегося к ним с заинтересованным видом Кэрила и резко добавила: – Нет, Кэрил, не с тобой… Мальчик как побитый щенок побрел назад. Яни взяла девушку за рукав и увела еще дальше, потом заставила сесть на ствол поваленного дерева. Сама, скрестив ноги, расположилась на траве. – С волосами и зубами все в порядке? Ромили растянула губы и постучала ногтем по крепким ровным зубам, потом попыталась выдернуть прядь из коротких густо‑рыжих волос. Тоже безрезультатно… – Все в порядке, Яни. – Хвала Эванде! – воскликнула она. – Хвала покровительнице девушек и девичества!.. Сегодня утром, причесываясь, я обнаружила на гребешке несколько волос. Правда, лет мне уже немало и для женщин моего возраста это естественно. Все равно я испугалась – решила, что мы проявили небрежность и сделали слишком малый круг. Вот проклятое место! Посмотришь на него и задумаешься… Какой сумасшедший мог додуматься до того, чтобы таким странным образом погубить своих же вассалов? Знаешь, я бывала на войне, видела сожженные крестьянские дома – сама я не большая охотница губить людей, да еще ради величия и прав сильных мира сего, но что было, то было… Дом можно восстановить, отстроить заново. Наладить хозяйство, развести скот, засеять пашню – лишь бы установился мир. Но изничтожить собственную землю, так, чтобы место оказалось зараженным, – этого я не понимаю! Возможно, я слишком чувствительна для бойца, – усмехнулась женщина, а затем, помолчав, спросила: – У тебя есть какие‑нибудь проблемы с пленником? – Нет, – удивилась Ромили. |
