– Никто не сомневается в этом, – пожал плечами Руйвен и так взглянул на сестру, что Ромили пожалела о сказанном – слишком явно бурные чувства отразились на ее лице. – Орейн таков, каков он есть. Ну, не любит женщин – и что из того? В Башне он не обучался – мы же, кто прошел курс в Трамонтане, прекрасно знаем, что между женской и мужской силой нет большой разницы. Мы являемся первой Башней, которая допустила женщин в круг Хранителей. Они оказались очень искусны в нашем деле. Куда даровитее, чем многие мужчины. Даже Хастуры… Думаю, ты тоже могла бы пройти подобный курс.

– Я много размышляла об этом, – ответила Ромили. – Но теперь мне кажется, что я разобралась и догадалась, что мой ларан и те способности в обращении с животными, которые я получила от отца, – одно и то же. Так что здесь нет ничего темного, опасного, требующего специальной подготовки, чтобы, не дай Бог, позволить этим способностям выйти из‑под контроля.

– Я бы не хотел, чтобы ты вот так поспешно судила об этом. Требуется ли обучение в Башне или нет – будущее покажет. Я тоже считал, что полностью овладел лараном… Еще в Неварсине так полагал – мол, теперь‑то он в моих руках, куда хочу, туда и поверну. Но пока я оборонялся от него молитвами и постами, он подполз с другой стороны. Знаешь, с лараном нужен глаз да глаз, нельзя допускать, чтобы он вольничал. Выпустишь из‑под контроля – тут тебе и крышка! Вот и я чуть не совершил подобную глупость…

Ромили нетерпеливо повела рукой – все эти туманные откровения были ей неинтересны. Подобные рассуждения к ней не имели никакого отношения…

– Послушай, – перебила она брата, – если нам приказано произвести разведку, и немедленно, давай займемся птицами… Тем более что сам наиглавнейший королевский советник соизволил лично отдать подобное распоряжение.

Руйвен опять хотел было что‑то возразить – при чем, мол, тут сарказм, – но, взглянув на сестру, сразу стих. Ромили, готовая дать решительный отпор, не получив ответа, невольно задержала на нем свой взгляд. В черном балахоне, мешковатом, с воротом, стянутым тесемкой, он очень походил на монаха. Узкое отрешенное лицо, отсутствующий, ничего не выражающий взгляд – ну вылитый монах из Неварсина.

– Когда потребуется, – тихо сказал брат, – они придут и объявят. Ты бы занялась птицами. Тебе не кажется, что ремешок у Умеренности слишком туго затянут? Посмотри, ей старый шрам не натерло? Орейн объяснил, что он был еще до того, как ты появилась в их компании. Взгляни, пожалуйста, твои глаза зорче и опыта у тебя побольше.

Ромили молча принялась разглядывать ногу Умеренности – птицу она успокоила волной ласки и нежности, – пощупала кончиком пальца шершавую, уже зажившую натертость. Все было в порядке – и узелок не тесен, и ранка совершенно затянулась. Хотя можно еще раз каралой присыпать – это не повредит. Можно и хохолки присыпать. Она осторожно, по очереди взъерошила их и тоже посыпала порошком. От потницы и всяких паразитов, которые иногда появляются на перышках и причиняют птицам много беспокойств.

Руйвен стоял рядом, потом наконец заметил:

– Тебе следует извинить меня, что мне приходится использовать свои способности на войне, в то время как мне положено оставаться в Башне и заниматься обычным мирным трудом. С другой стороны, мы не должны закрывать глаза на то, что все королевства могут в один прекрасный день пасть, и тогда на нашей земле установится тирания Лиондри Хастура и этого негодяя Ракхела, у которого нет ни чести, ни ларана, ни чувства справедливости, только звериная алчность и жажда власти.