Наконец они вышли на террасу, и Дарен тут же угодил в объятия Мэйлины. Ромили в свою очередь представила Алдерика из Кастамира отцу.

Старший Макаран учтиво сказал:

– Добро пожаловать в наш дом, парень. Друг моего сына – друг дома. Вы не родственник Валдрина Кастамира из Хайгарта? Мы вместе служили в гвардии короля Рафаэля еще до того, как король был предательски убит.

– Дальний, сэр, – ответил Алдерик. – Вы, верно, не знаете, что лорд Валдрин погиб. Его замок со всеми домочадцами был сожжен клингфайром…[12] Сэр Валдрин предоставил убежище Каролину на пути в изгнание…

Микел Макаран от неожиданности даже сглотнул.

– Валдрин мертв? Мы были закадычные друзья и даже бредины[13]. К сожалению, он всегда отличался некоторой недальновидностью, что в общем‑то свойственно всем, кто лезет в дела сильных мира сего.

– Я с гордостью вспоминаю о лорде Валдрине. Он до конца исполнил свой долг и остался верен законному монарху.

– Долг, честь! – горько усмехнулся Микел. – Честь не избавляет от смерти… Ладно бы он сам, а то и невинных утянул за собой. Велика ли в этом честь для его жены и детей? Сомневаюсь… Погибнуть заживо сожженным! Как будто свары правителей касаются меня или любого другого уважаемого человека!

Ромили заметила, что Алдерик едва удержался, чтобы не ответить резко на это замечание. Однако юноша сумел сдержаться, помедлил немного и склонился в поклоне. Прилично ли с первой же минуты возражать хозяину?.. Потом Алдерику представили Мэйлину – та жеманно улыбнулась гостю. Ромили с презрением наблюдала за сестрой – и эта туда же! Решила, по‑видимому, испробовать на нем силу своих чар, даже поношенная одежда не остановила ее. Видимо, Дарен имел намерение подкормить друга после постных блюд в Неварсине – вон он какой худой, совсем скелет. Да, на каше и холодной воде не растолстеешь!..

Мэйлина между тем продолжала ворковать:

– …И люди из «Сторновых высот» приедут, и дети дома Алдарана из Скатфелла. И все‑все уже расписано – вечеринки, охота с гончими, с ястребами и вечер танцев. – Она поморгала, глядя на Алдерика, и добавила: – Вы умеете танцевать, дом Алдерик?

– Да, но танцевать мне приходилось все больше в детстве, – ответил тот. – Я разучивал пляски, которые исполняют во время зимних холодов бродячие монахи и послушники, но ожидаю, что вы, дамисела, научите меня другим танцам. – Он поклонился ей, потом Ромили, но тут Мэйлина поспешно заметила:

– О, Ромили вовсе не танцует с мужчинами – ей приятнее проводить время на конюшне. Куда большее удовольствие вы доставите ей, если пожелаете взглянуть на собак и ястребов.

– Мэйлина, тебе пора заняться уроками, – сладким, многозначительным голосом пропела леди Люсьела. В нем так и слышалось: я с тобой потом поговорю. Следом, обращаясь к гостю, добавила: – Простите ее, дом Алдерик, она еще совсем ребенок.

Мэйлина вспыхнула и выбежала с террасы. Алдерик улыбнулся Ромили и заметил:

– Я куда уютнее чувствую себя в компании собак и ястребов, чем с женщинами. Я так полагаю, что одна из лошадей, на которых мы приехали из Неварсина, ваша?

– Она принадлежит… – начал Дарен, но тут же, заметив, что отец нахмурился, вывернулся: – …нашему родственнику. Он оставил ее в Неварсине, чтобы мы доставили ее сюда.

Ромили заметила, что Дарен и Алдерик переглянулись.