|
Они живут отдельно и встречаются несколько раз в году только для того, чтобы решить какие‑то формальные вопросы. Не более того… Мой отец – добрый человек. Здравомыслящий… Однако мне все время кажется, что, глядя на меня, отмечая мою схожесть с матерью, он словно не в состоянии переступить через какой‑то порог в самом себе. Уже в детстве я был вынужден называть его «сир», а когда вырос – я уже упоминал об этом, – наши встречи можно по пальцам пересчитать. Я вам завидую, когда вижу, как Раэль, ни капельки не смущаясь, влезает к отцу на колени. Не могу не то чтобы припомнить – представить, чтобы я вот так же общался с отцом. Вы можете подойти к отцу, свободно выложить ему все, что у вас на сердце, – он выслушает вас, как старший товарищ, не прервет, не отмахнется… Пусть мой отец и выше по положению… – Он замолчал. На некоторое мгновение между ними повисла напряженная тишина, только потом он ослабевшим голосом закончил: – …и по знатности, я бы хотел, чтобы мне не приходилось постоянно обращаться к нему: «мой повелитель». Клянусь, я бы хотел на миг поменяться отцами.
– Лорд Макаран серьезно может прикинуть, какие выгоды сулит ему подобная сделка, – горько заметила Ромили, однако тут же пристыдила себя – зачем возводить напраслину, ведь отец любит ее. Пусть по‑своему, без всяких нежностей, но любит, и она знала об этом. – Посмотрите, он сейчас стоит один, возле него нет покупателей. Самый момент подойти и поговорить насчет Краснокрылого. Согласится он обменять его на вашу лошадь? – Благодарю, – промолвил Алдерик и отошел. Девин подозвал Ромили, чтобы она продемонстрировала, на что способны выдрессированные ею собаки. Девушка тут же забыла об Алдерике. Весь день она провела на ярмарке, показывая выучку сторожевых псов, рассказывая их родословные, сообщая данные из племенных книг – так и сыпала сведениями! – потом помогала сокольничему торговать ястребами. За все это время, где‑то в полдень, Ромили удалось перехватить кусок хлеба с сыром и несколько орехов, которые она быстро проглотила в загоне, расположенном за конюшней, вместе с другими работниками Макарана. К тому моменту, когда вечером пошел дождь и гости начали разъезжаться по домам, она буквально валилась с ног. Девушка с трудом добралась до своей комнаты, однако ванна вернула ей силы, и, переодевшись в обыденный наряд – блузку и юбку, – она направилась в столовую на ужин. Уже в гостиной ей в нос ударил соблазнительный аромат жареного мяса и свежеиспеченного хлеба… Раэль за столом не давал никому слова молвить – все рассказывал, как он провел день, каких животных ему довелось повидать, – пока мать не одернула его: – Тихо, Раэль, или отправишься ужинать в детскую. Здесь же есть люди постарше тебя, которым тоже надо перекинуться парой слов. Как прошел день, дорогой? – спросила она вошедшего Микела Макарана. Тот молча сел за стол, долго устраивался на стуле, потом, явно не торопясь с ответом, отпил из кубка. – В общем‑то удачно. Мне удалось обменять Краснокрылого – замечательного коня для того, кто понимает толк в лошадях и смотрит не на масть. Это с твоей подачи, Ромили? Дом Алдерик так мне сказал… – Он наградил дочь улыбкой. – Я правильно поступила? Папа, мне бы не хотелось вмешиваться в мужские дела, но мне показалось, что для дома Алдерика он будет как раз впору, – ответила она нерешительно. Оглядела стол, Дарена и его друга еще не было. Тогда Ромили закончила: – Он сказал, что у него туго с деньгами, вот я и подумала, что подобный обмен то, что нам надо. – Я рад, что ты так толково все придумала. Мне очень хотелось, чтобы Краснокрылый попал в надежные руки. Вряд ли кто‑нибудь способен управиться с ним, но молодому Кастамиру, думаю, это удастся. |
