|
Я сразу же разоблачу любую ложь. – Можно подумать, что в Великобритании полно женщин шести футов ростом и с глазами разного цвета, – иронически заметил Реджи. – Что ж, очень хорошо, если вас все это не интересует, я не буду продолжать. – Круто развернувшись, он направился к массивной двери. – Подождите! Реджи, заколебавшись, остановился, подумав о том, что, раз уж он решился прийти сюда, ему, по видимому, все же следовало довести начатое дело до конца. Дэрвестон встал, лицо его исказила судорога. – Элисон не стала бы так долго оставаться вдали от дома. – В таком случае вы не слишком хорошо ее знали, – отрубил Реджи. – Когда она решила расторгнуть помолвку, вы отказались ее понять, заявили, что она вам не дочь, и заперли в комнате. Неудивительно, что она восприняла это как предательство с вашей стороны и решила, что вы не захотите ее возвращения. Побелев, Дэрвестон снова тяжело опустился в кресло. – Только мне и ей известно о том, что случилось той ночью, – прошептал он и махнул дрожащей рукой в сторону стула. – Пожалуйста, присядьте. У герцога был настолько потрясенный вид, что Реджи хотел было вызвать прислугу, но через минуту щеки Дэрвестона немного порозовели. – Вам известно, почему она отказалась выйти замуж за лорда Рэндольфа? – спросил герцог. – Да, но если вы хотите узнать причину ее отказа, вам придется спросить об этом у нее самой. Дэрвестон понимающе кивнул. – Вы говорите, что она управляет вашим имением. Мне это кажется совершенно невероятным. Как такое могло случиться? Она ведь бежала с одним из конюхов. – Она бежала одна, – уточнил Реджи. – Ее конюх, Джейми Палмер, последовал за ней только потому, что хотел хоть как то помочь своей госпоже, – он не желал, чтобы она впуталась в какую нибудь историю. Реджи коротко рассказал герцогу, как Элис работала преподавателем, как затем стала гувернанткой и в конце концов заняла должность управляющего имением. Он также упомянул о многочисленных и весьма удачных преобразованиях, которые она осуществила в его поместье, не забыв сообщить и о том, что под ее опекой находятся трое детей. Герцог слушал его, и маска недоверия медленно сползала с его лица – должно быть, он все же достаточно хорошо знал свою дочь. Наконец Реджи замолчал. – Так, значит, она хороший управляющий? – уточнил Дэрвестон после долгой паузы. – Такой, что лучше не бывает. Лицо герцога осветилось слабой улыбкой, но затем стало виноватым, что при его надменной внешности и властных манерах выглядело довольно странно. – Почему она не вернулась домой? Она ведь прекрасно знала, что в запальчивости я иной раз могу наговорить лишнего. – Она была глубоко уязвлена, – тихо сказал Реджи. – А потом гордость не позволила ей вернуться. Думаю, вы в состоянии это понять. Дэрвестон снова едва заметно кивнул. – А теперь она… она вернется? – Думаю, да, но вам придется самому отправиться к ней. Первой она к вам ни за что не поедет. Лицо герцога снова приобрело жесткое выражение: – Она ждет, чтобы я приполз к ней на коленях? Реджи внезапно почувствовал, что устал от этого человека, гордость которого даже теперь могла помешать торжеству справедливости. – Она ничего от вас не ждет, – резко бросил он. – Она даже не знает, что я здесь. – Реджи встал. – Элли сказала, что ее отец никогда не извиняется и не признает своих ошибок. По всей видимости, она очень хорошо вас знает. Я вижу, что напрасно приехал. – Послушайте, Дэвенпорт, – прохрипел Дэрвестон, ненавидя своего гостя за произнесенные им слова правды, – вы говорите, что она находится в вашем имении, Стрикленде. Это в Дорсетшире? Дэвенпорт утвердительно кивнул. |
