|
– Как странно, – пробормотал Реджи. – Пожалуй, этот патент – единственный в своем роде во всей Англии. А почему ты решил, что герцог сочтет свою дочь недостойной унаследовать титул? Джулиан ухмыльнулся: – Моя тетушка, о которой я говорил, еще больше, чем генеалогию, обожает скандалы. Видишь ли, дочь герцога была помолвлена с каким то весьма достойным молодым человеком – кажется, с младшим сыном маркиза Кинросского. Но вместо того, чтобы выйти за него замуж, она сбежала с каким то конюхом. Такой удар должен был убить герцога, но старый черт крепок как железо – чего чего, а характера ему не занимать. Он публично отрекся от дочери, и с тех пор об этой девице никто ничего не слышал. Тетушка считает, что она умерла при родах, а конюх, ставший ее мужем, просто побоялся сообщить об этом герцогу. – Вполне возможно, что так все и было, – согласился Реджи. Подали обед, и мужчины с аппетитом принялись за мясо с вареным картофелем. Покончив с едой, они отдали дань бутылочке портвейна. Реджи рассказывал приятелю о Стрикленде, но мысли его то и дело возвращались к тому, о чем поведал Джулиан. – Право первородства – вещь в самом деле несправедливая, – задумчиво проговорил Реджи, когда тема Стрикленда была исчерпана. – Наверное, в эпоху феодализма в самом деле было разумно передавать все состояние одному наследнику – концентрация собственности помогала выжить. Но теперь такая система приводит к тому, что младшие сыновья растут и воспитываются в роскоши, которой они никогда не смогут себе позволить, став взрослыми. В результате они идут в священнослужители, или на службу в армию, или же добиваются министерских постов и при этом всю жизнь чувствуют себя бедными родственниками. – А счастливые наследники тем временем бьют баклуши, пьют, играют в азартные игры и ждут не дождутся, когда умрут их отцы, – с неожиданной горечью продолжил Джулиан. Реджи бросил на приятеля сочувственный взгляд. – Означает ли это, что отец отказал в твоей просьбе занять должность управляющего имением в Мортоне? Джулиан чертыхнулся. – Я так надеялся, что он согласится! У меня все было просчитано – чего и сколько нужно сеять, во что обойдется покупка племенного скота для улучшения стада, сколько имение будет давать дохода… – Джулиан умолк, губы его искривила горькая усмешка. – Да что я тебе это рассказываю – ты ведь потратил несколько недель, помогая мне. – Молодой человек в отчаянии мотнул головой. – Мне совершенно не понятны причины его отказа. Я бы мог удвоить доход от имения, и отцу не понадобилось бы тратить деньги на то, чтобы содержать меня в Лондоне, а ему это, между прочим, обходится недешево. С того самого момента, когда Джулиан, окончив Оксфорд, вернулся в Лондон, он пытался убедить отца переложить на сыновьи плечи хотя бы часть ответственности за сохранение и приумножение семейного состояния. Лорд Маркхэм постоянно сетовал на то, что Джулиан – никчемный повеса, способный лишь на бездумное мотовство, и в то же время упорно игнорировал просьбы сына. Несмотря на расхождения во взглядах, Джулиан любил отца. Однако Реджи был убежден – если лорд Маркхэм продолжит с упорством, заслуживающим лучшего применения, гнуть свою линию, в конце концов молодой человек будет молить Бога о том, чтобы его родитель поскорее отправился в мир иной. Реджи, потерявшему отца в раннем детстве, видеть это было больно, но он ума не мог приложить, как изменить ситуацию. Дэвенпорт наполнил бокалы. – Стареющему мужчине нелегко примириться с мыслью, что его теснит более молодой человек, даже если это его сын, – заметил он. – Точнее сказать – тем более, если это его сын. – Но я вовсе не хочу занимать его место, я просто желаю самостоятельности. – Джулиан со вздохом откинулся на дубовую спинку стула. |
