– Ну, так с этих событий тоже уже больше четверти века прошло! – воскликнул Николай, брезгливо откидывая в сторону мятый лист – Кому вдруг пришло в голову ворошить старое?

– Значит, кому то пришло, раз не пожалели денег на бумагу и на типографию. А настроения такие в обществе есть – это глупо отрицать. И дворяне, и купечество недовольны тем, что немцы нынче снова на первых ролях.

– Да, ведь немцы то эти сплошь из Эстляндской, Лифляндской, да Курляндской губерний! И они теперь такие же наши подданные, как и остальные народы! А что иностранцы на службу к нам поступают, так где же взять в империи потребное ей количество офицеров, учителей и просто образованных чиновников? Что то наши дворяне нынче не шибко спешат служить в армии или в канцеляриях, все предпочитают бездельничать в своих поместьях. И ладно бы сами там делом занимались промеж балов, да охот, так нет! Они же первые этих немцев к себе в управляющие и зовут! По хорошему, надо бы отменить Указ о дворянских вольностях, да, заставить всех их служить, но ведь взбунтуются же!

– Взбунтуются… – вздохнув, согласился Лопухин – распустились мелкопоместные дворяне, забыли уже, чьей милостью их отцы и деды в люди выбились, и из чьих рук они землю с крестьянами получили. Нет, я то и сам, государь, понимаю, что без образованных немцев нам никуда, но подите объясните это народу! А после коронации у них новые обиды начнутся: окружил, мол, себя царь батюшка иноземцами, исконно русскому человеку наверх теперь и не пробиться. Да, и купцы, на них глядя, ропщут…

– Глупости все это! На высших постах у нас и русских людей более, чем достаточно. И в сенаторах их и вовсе большинство.

– Так то оно так, Николай Павлович… но бумажка эта гнусная уж больно на благодатную почву упала. А дальше народ сам таких сказок себе напридумывал, что у меня на голове последние волосы от ужаса дыбом встают!

– Объяснитесь, Петр Васильевич…? – Николай удивленно посмотрел на смущенного князя.

– Да, такое и произнести невозможно! – старик расстроенно покачал головой – Но ведь и промолчать тоже не могу. Уповаю лишь на ваше императорское снисхождение к моим сединам и преклонным годам, отданным службе на благо империи.

– Обещаю не гневаться, князь, что бы сейчас от вас не услышал. Ну…? – нетерпеливо поторопил царь Лопухина.

– Будь по вашему, государь, но вы уж и, правда, не гневайтесь на гонца, принесшего дурные вести. После этой бумажонки по столице тут же поползли нелепейшие, гнуснейшие слухи, что наша вдовствующая императрица Мария Федоровна – дай ей Бог здоровья и долгих лет жизни – самолично отравила покойного императора Александра Павловича, чтобы расчистить путь к трону, любимому из своих сыновей. Мол, наш покойный царь батюшка хотел немчуру крепко прижать и указ уже подготовил, но тут вдовствующая императрица прознала о том и люто воспротивилась. А от немки всего можно ожидать.

– Экая несусветная дурость!!! – Николай вскочил из за стола и взволнованно забегал по кабинету, разворачиваясь на каблуках то у окна, то у дверей – Да, какому малахольному идиоту такой бред в голову мог прийти?!! Какая черная неблагодарность! И это после того, сколько благодеяний матушка сделала для простого русского народа.