Немного удивляло, что бандиты не отступили, а продолжали биться. То ли недооценили нас, посчитав, что четверо не могут переломить ход битвы, то ли добыча была слишком многообещающей. И второе намного вероятнее – ведь среди обороняющихся выделялся хорошо одетый господин со шпагой. Да и добротные дорожные сундуки, притороченные к карете, говорили о материальном достатке их хозяина.

Оценив нашу помощь, «жертвы» приободрились и продолжили сражаться с удвоенной энергией. Особенно среди слуг выделялся невысокий темноволосый парень с большим кривым тесаком в руке, который самоотверженно отбивался сразу от трех бандитов. Я даже невольно залюбовался тем, как ловко и уверенно этот смельчак двигается.

Парень точно владел каким то боевым искусством, но мне его стиль был не знаком. Не удивительно, что заметил этого великолепного бойца не только я – второй стрелок уже перезарядил арбалет и сейчас целился именно в него. Но выстрелить ему постоянно мешали спины тех, с кем этот парень бился, а рисковать стрелок не хотел.

Я не успевал добежать до второго арбалетчика – слишком далеко. Поэтому, врубив дар, дотянулся до арбалета, лежащего у корней дерева, и прицелившись, выстрелил. Болт просвистел перед самым носом стрелка и улетел в подлесок. Промазал, вот же досада…! Теперь понятно, почему этим оружием мало кто пользуется. Но зато от испуга и сам бандит промахнулся, а, увидев меня с арбалетом в руках, бросил свой в кусты и помчался прочь, петляя между деревьями, как полоумный заяц.

Ладно, этот пока терпит, далеко он все равно не успеет убежать. Сейчас гораздо важнее главаря завалить, причем так, чтобы меня свои ненароком не подстрелили. Включаю дар, и звуки боя снова сменяются вязкой тишиной, а фигуры сражающихся застывают в нелепых позах. Парень с тесаком завис в прыжке, его хозяин, которого он прикрывает, отбросил в сторону сломанную шпагу и тянется за кинжалом, а бандитский вожак ощерил рот в немом крике, указывая на них рукой ближайшему сообщнику. Пора вмешаться.

Врубив скорость, я по дуге перемещаюсь вожаку за спину, на бегу прихватывая с земли топор, выпавший из рук бандита, убитого чьим то метким выстрелом в лоб. Главарь, точно зверь, почуявший опасность, уже начинает поворачиваться в мою сторону, но не успевает – топор с размаха раскраивает ему череп. Вижу вытаращенные от ужаса глаза его сообщника, и бросаю в него свой нож. В реальности этот мой выход занял всего несколько секунд, никто даже толком не понял, что произошло. Но я уже успел выдернуть свой нож из глазницы бандита и скрыться за ближайшим деревом, теперь пытаюсь отдышаться.

– Прими их темные души, Мара! – шепчу я, и в ответ получаю порыв прохладного ветра. Богиня довольна: сегодня она собрала хорошую жатву.

Воздух снова наполнился криками, выстрелами и звоном оружия. Из бандитов на ногах осталось пять человек и один в бегах – остальные или убиты, или валяются на земле, корчась от боли. Те, кто выжил, сбились в кучу и отбиваются со звериным отчаянием, начиная понимать, что удрать теперь уже не получится – или пулю в спину получишь, или удар клинком в затылок. В эту мясорубку я не полезу – там точно свои заденут. Догоню ка я лучше беглеца, а то как бы он подмогу бандитскую не привел. Кто их знает, этих диких лесных братьев, может у них где то лагерь неподалеку?

Снова проваливаюсь в вязкую тишину и срываюсь с места. Теперь бегу в ту сторону, где скрылся стрелок. Но вскоре упираюсь в глубокий овраг. Перепрыгнуть его невозможно, а спустишься вниз, так все ноги переломаешь – дно оврага завалено сгнившими стволами деревьев и поросло кустарником. Значит, бандит сейчас бежит вдоль оврага, осталось только понять, в какую сторону. Выныриваю на секунду из тишины и прислушиваюсь.