Воспитательная работа женой проведена не слабая. За столом дочки ведут себя безупречно, даже Нюся. Сидит, вся из себя такая повзрослевшая, воспитанная – блинчики аккуратно столовым ножом разрезает на небольшие кусочки, и отправив в рот, тщательно пережевывает. И это наша Анюта, которая вечно норовила смолотить все по быстрому и, тут же рвануть из за стола, на ходу допивая чай. Энергия в ней всегда била через край, и видеть ее такой спокойной, для меня даже странно.

– Мам, а мы пойдем сегодня гулять по городу? – спрашивает Нюся, дождавшись паузы во взрослых разговорах.

– Даже не знаю… – виновато отвечает ей жена – боюсь, снова не получится.

– Опять будем в номере сидеть, как две тыквы?! – показывает наконец, свой характер Нюся. И я еле сдерживаю довольную улыбку: нет, ничего в нашей младшенькой не поменялось!

– Ты так мечтаешь посмотреть Вологду? – спрашиваю я – Если хочешь, можно будет всем вместе прогуляться перед ужином.

– Я с мамой хочу гулять, а не с вами, сударь! – жестко обрубает дочь мою попытку втереться к ним в доверие. Вот же поганка мелкая…!

– Аня! Мы же договаривались… – расстроенно шепчет Лена.

– Одним вам пока гулять опасно – спокойно парирую я, проигнорировав дочкин наезд.

– Прогулку в любом случае придется отложить до вечера – вступается за Лену Бекетов – Пристав Шкурин прислал нарочного, нас всех просят до обеда зайти в полицейскую управу.

– Если тебя так раздражает мое общество – насмешливо говорю дочери – то могу просто отправить с вами охранника.

– Спасибо – вежливо отвечает мелкая, но благодарности в ее голосе нет, ни на грош. Смешная такая…! Видимо решила оградить маму Лену от ухаживаний чужого дядьки.

Ситуация, конечно, забавная. И это лишний раз говорит о том, что долго у меня скрываться от дочерей не получится. Иначе они меня быстро во враги запишут и начнут шкодить.

Мы уже заканчивали завтракать, когда в ресторацию прибежал один из охранников Бекетовых с новостью, что гуркх пришел в себя. Ну, наконец то…!

* * *

– … Пойми, Рама, выбор у тебя небольшой – убеждает парня Александр Иванович, а я у них за переводчика – или ты быстро уезжаешь из России, или остаешься, но тогда обязательно к кому то нанимаешься в слуги, чтобы сразу получить билет на жительство. Нельзя у нас болтаться по империи без дела. Тем более иностранцу.

– А думаешь в Британии по другому? – добавляю я уже от себя – Англичане те вообще за бродяжничество вешают. А если в Австралию на каторгу отправят, то считай повезло.

– Господин, я воин – твердо говорит гуркх – а воин не может быть рабом.

– Да, с чего ты взял, что мы тебя уговариваем рабом стать? – дружно возмущаемся мы.

– У вас в России все слуги рабы!

У меня натурально отвисает челюсть от его слов. Мы с гуркхом, конечно, общаемся на языке, который для нас обоих не родной, но в этой короткой фразе даже простора для разночтений нет. Наконец, до меня доходит:

– Это тебе сэр Эдвардс такую чушь сказал, да?

– Я и сам видел, как русские крестьяне живут.

– А крестьяне то здесь причем? – искренне удивляется Бекетов.

Мне же остается тяжело вздохнуть. Да, при том, любезный Александр Иванович, при том…. Гуркх же не слепой. Эдвардс, конечно, русофоб еще тот, и явно запугивал парня, чтобы тот не надумал вернуться с полпути.