Изменить размер шрифта - +
Замечаю, что тетушка им сразу понравилась, Александра Ивановича они восприняли довольно спокойно, а вот я почему то удостоился их придирчивых взглядов. Неужели засекли, как я любуюсь их маменькой? Что ж, подождем, во что эта первая неприязнь выльется.

Воспитательная работа женой проведена не слабая. За столом дочки ведут себя безупречно, даже Нюся. Сидит, вся из себя такая повзрослевшая, воспитанная – блинчики аккуратно столовым ножом разрезает на небольшие кусочки, и отправив в рот, тщательно пережевывает. И это наша Анюта, которая вечно норовила смолотить все по быстрому и, тут же рвануть из за стола, на ходу допивая чай. Энергия в ней всегда била через край, и видеть ее такой спокойной, для меня даже странно.

– Мам, а мы пойдем сегодня гулять по городу? – спрашивает Нюся, дождавшись паузы во взрослых разговорах.

– Даже не знаю… – виновато отвечает ей жена – боюсь, снова не получится.

– Опять будем в номере сидеть, как две тыквы?! – показывает наконец, свой характер Нюся. И я еле сдерживаю довольную улыбку: нет, ничего в нашей младшенькой не поменялось!

– Ты так мечтаешь посмотреть Вологду? – спрашиваю я – Если хочешь, можно будет всем вместе прогуляться перед ужином.

– Я с мамой хочу гулять, а не с вами, сударь! – жестко обрубает дочь мою попытку втереться к ним в доверие. Вот же поганка мелкая…!

– Аня! Мы же договаривались… – расстроенно шепчет Лена.

– Одним вам пока гулять опасно – спокойно парирую я, проигнорировав дочкин наезд.

– Прогулку в любом случае придется отложить до вечера – вступается за Лену Бекетов – Пристав Шкурин прислал нарочного, нас всех просят до обеда зайти в полицейскую управу.

– Если тебя так раздражает мое общество – насмешливо говорю дочери – то могу просто отправить с вами охранника.

– Спасибо – вежливо отвечает мелкая, но благодарности в ее голосе нет, ни на грош. Смешная такая…! Видимо решила оградить маму Лену от ухаживаний чужого дядьки.

Ситуация, конечно, забавная. И это лишний раз говорит о том, что долго у меня скрываться от дочерей не получится. Иначе они меня быстро во враги запишут и начнут шкодить.

Мы уже заканчивали завтракать, когда в ресторацию прибежал один из охранников Бекетовых с новостью, что гуркх пришел в себя. Ну, наконец то…!

 

* * *

 

– … Пойми, Рама, выбор у тебя небольшой – убеждает парня Александр Иванович, а я у них за переводчика – или ты быстро уезжаешь из России, или остаешься, но тогда обязательно к кому то нанимаешься в слуги, чтобы сразу получить билет на жительство. Нельзя у нас болтаться по империи без дела. Тем более иностранцу.

– А думаешь в Британии по другому? – добавляю я уже от себя – Англичане те вообще за бродяжничество вешают. А если в Австралию на каторгу отправят, то считай повезло.

– Господин, я воин – твердо говорит гуркх – а воин не может быть рабом.

– Да, с чего ты взял, что мы тебя уговариваем рабом стать? – дружно возмущаемся мы.

– У вас в России все слуги рабы!

У меня натурально отвисает челюсть от его слов. Мы с гуркхом, конечно, общаемся на языке, который для нас обоих не родной, но в этой короткой фразе даже простора для разночтений нет. Наконец, до меня доходит:

– Это тебе сэр Эдвардс такую чушь сказал, да?

– Я и сам видел, как русские крестьяне живут.

– А крестьяне то здесь причем? – искренне удивляется Бекетов.

Мне же остается тяжело вздохнуть. Да, при том, любезный Александр Иванович, при том…. Гуркх же не слепой. Эдвардс, конечно, русофоб еще тот, и явно запугивал парня, чтобы тот не надумал вернуться с полпути.

Быстрый переход