– Вы правы… А дайте мне поговорить с этим Фролом с глазу на глаз?

– Если только обещаете без рукоприкладства обойтись, Константин Михайлович.

– Постараюсь! – злодейски ухмыляюсь я – А дверь в камеру без шума откроете?

– Попробую! – отзеркаливает мою ухмылку пристав. И вид у него в этот момент тоже залихватский.

…Совсем без шума не обошлось, такую дверь, обитую железом, тихо при всем желании не откроешь. Но применив дар, я распахнул ее сильным рывком, и тут же закрыл за собой изнутри, успев рассмотреть спящего на низких нарах человека. Приблизиться и пробить ему в шею ребром ладони – секундное дело. Пока арестант хрипит, хватая ртом воздух, рывком переворачиваю его на живот и заламываю за спину руки. Утыкаю Фрола мордой в нары, прижимая его дергающееся тело сверху коленом.

– Лежи смирно, и останешься жив – шепчу ему на ухо. А для верности прижимаю лезвие ножа к шее.

Мужик тут же затихает, почувствовав холод металла.

– Будешь шепотом отвечать на мои вопросы. Дернешься или попробуешь закричать – перережу горло. Если понял, кивни! – дождавшись судорожного кивка, я продолжил – Кто послал тебя убить помещицу Оленину?

– Не убить, Христом богом клянусь! – испуганно шепчет несостоявшийся мокрушник – Оглобля велел только припугнуть ее, чтобы посговорчивее была.

– Оглобля? Какой еще Оглобля?! – удивился я – Вы так помещика Оленина зовете?

– Не знаю я никакого Оленина! Я Оглобле денег должен, проиграл намедни в карты, вот он и предложил скостить мне долг. Сходи, говорит, припугни ножиком заезжую барыньку, а то больно языкастая стала, шума от нее много.

Вот как… Оказывается, там еще и посредник какой то. Шанс прижать Оленина таял просто на глазах. В разборки с местным криминалом мне втягиваться совершенно не хотелось – времени сейчас на это совсем нет. С другой стороны, лишние знания никогда не помешают…

– А как ты узнал, в каком номере живет эта помещица?

– Дык, Оглобля сам сказал. У него на всех постоялых дворах и в трактирах соглядатаи.

Мужик понял, что убивать его никто не собирается и заметно осмелел. Попытался даже поднять голову, но напоролся шеей на кончик лезвия, ойкнул и снова затих.

– А поведай – ка мне, мил человек, где у этого Оглобли логово, и чем этот злодей живет?

– Бают, из беглых солдат он, и поначалу на Дону укрывался. Но у казаков не прижился и теперь уж года два, почитай, как здесь верховодит ворами. А промышляют они известно чем – воровством, да разбоем. Ох, барин, не совался бы ты к нему, костей потом не соберешь. Лихой этот Оглобля, ой лихой!

– Ты меня не стращай, я не из пугливых. Лучше подумай, что с тобой Северный клан сделает за покушение на одаренную дворянку. Одними плетями не отделаешься. Или Оглобля забыл тебе об этом сказать?

Фрол испуганно замолчал. Пришлось поторопить мужика крепкой затрещиной.

– Говори давай, где его можно найти…?

* * *

Возвращаясь на постоялый двор, размышляю по дороге о случившемся. Руки чешутся, наведаться на воровскую малину и порадовать Мару новыми жертвами. Но соваться в притон без предварительной разведки глупо – город я совсем не знаю. И Шкурин мне в этом не помощник. Нет, он не трус и, надеюсь, не взяточник, но шагу не сделает без разрешения вышестоящего начальства. А с полицмейстером мне связываться не хочется. Два года у него под носом орудует местная ОПГ, опутала сетью весь губернский город с его окрестностями. А начальник не в курсе? Не верю.

Поэтому сообщил Шкурину все, что узнал от Фрола, и отправился в гостиницу, оставив пристава переваривать информацию.