– Иди ко мне, девочка…! – раскрывает свои объятья тетушка, обливаясь слезами умиления. Моя хитрюга жена точно просчитала все ее женские слабости. На дворе эпоха романтизма…

Женщины обнимаются, по щекам Марии Ивановны текут слезы, Ленок хлюпает носом. Я перевожу дыхание. Кажется, пронесло… А я уж думал, что меня сейчас отлучат от семьи за все наши выкрутасы. Конечно, мы с женой и девочками не пропадем и без Бекетовых, но я как то удивительно быстро привык считать себя частью этой семьи, и не хотелось бы их разочаровывать.

– Погодите, дети – поднимается тетушка с кресла и, вытерев платочком слезы, направляется к двери – Я сейчас вернусь.

Возвращается она с иконой, с которой не расстается даже в путешествии. И мы с Леной опускаемся на колени перед Марией Ивановной, взявшись за руки. Осенив нас крестным знамением, она начинает читать молитву.

Вот странное дело: женаты мы уже больше десяти лет, а о венчании у нас и разговор никогда не заходил, наверное, потому, что оба не слишком религиозны. Да, и чужой пример не вдохновлял – сколько знакомых пар в церкви обвенчалось, а потом легко расстались, забыв про клятвы перед алтарем. А вот сейчас что то такое творилось в моей душе, чему и названия правильного не подобрать. И судя по тому, как нервно сжимала мою руку Лена, она испытывала те же волнующие чувства.

– Примите мое благословение, дети! Вы воистину заслужили большого счастья, пройдя через многие испытания и сохранив при этом свою любовь. Это такое чудо…!

Мария Ивановна обняла нас, и слезы снова потекли из ее глаз. Дождавшись, когда она успокоится, я перешел к главному.

– Тетушка, а как скоро мы с Миленой можем обвенчаться?

– Ох, Костик… если по совести, хотя бы год надо бы выждать, а по правилам приличия, принятым в свете, и все три. Но я так понимаю, ждать вы не хотите, и пышная свадьба вам тоже не нужна? Тогда предлагаю не откладывать и тайно обвенчаться сегодня же вечером. Думаю, Господь не осудит нас за такую спешку. Осталось решить, кого нам пригласить свидетелями в храм. Люди это должны быть надежные и уважаемые в обществе, чтобы ни у кого и мысли потом не возникло осуждать вас за поспешность.

– Оставляем выбор за вами, Мария Ивановна – склонила голову Лена – мы с Костиком никого в Вологде не знаем, кроме четы Брусиловых. А родственников мужа я на своем венчании видеть не хочу.

– А я тем более! – поддержал жену – Были бы здесь Петя Южинский с Алексеем Петровичем, то попросил бы их, а так даже не знаю.

– Брусиловы…? – задумалась тетушка – А почему бы и нет? Съезжу к ним днем, попробую поговорить. Николай Петрович добрейший человек, а Евдокия Васильевна…

– … дама романтичная и впечатлительная – подсказал я – просто делайте упор на то, что трудно подобрать жену такому мрачному мизантропу, как ваш племянник. Мол, пусть уже он хоть на вдове женится. Женщины ведь обожают устраивать чужие судьбы.

– И то правда! – согласилась тетушка – А сейчас пойдем, Костенька, Миленочке нужно собраться к завтраку, а женские сборы – дело не быстрое…

* * *

– … Василиса! Там твой сокол прилетел. Сидит на крыльце, клокочет что то по своему – заглянул в святилище встревоженный Истислав.

– Ох, сейчас поднимусь…! – молодая волхва завершила ритуал подношением даров и низко склонилась перед тотемом своей богини – прости, матушка Мокошь, за мою поспешность.

Все обитатели скита уже собрались в горнице и с нетерпением ждали, когда Василиса прочитает послание из монастыря.