– А для нас, Тимофей – добавляю я – распорядись в беседке стол накрыть и самовар поставить – передохнем там, пока дорогие гости собираться будут.

– Слушаюсь, барин! Сейчас все сделаем в лучшем виде!

Судя по шуму, доносящемуся из открытых окон, в доме поднялась настоящая кутерьма. Так что я туда даже заходить не собирался, пока все эта жадная свора не уберется из Оленино. Бекетов отправляется за Марией Ивановной, Шкурин, взяв в оборот девицу, приставленную к детям, идет поговорить со слугами, а мы вчетвером рассаживаемся в беседке. Две шустрых девки уже притащили белоснежную скатерть из дома и корзину с посудой. Молодой парнишка занялся самоваром. Пока одна накрывала на стол, вторая девка метнулась мухой на кухню и принесла оттуда блюдо с разной снедью, включая выпечку.

– Ой, барыня, Глашка то утром все по вашей науке сделала, да как вкусно у нее получилось! – она гордо поставила перед Миленой вазочку с подозрительно знакомым печеньем – Снимите пробу, сами убедитесь! И вы, Ваше благородие, откушайте. Поверьте, в жизни такой райской вкусноты не едали. Уж какая у нас барыня затейница!

Улыбнувшись, я взял одну печенюшку, откусил половинку и прикрыл глаза от удовольствия… Ну, точно курабье по рецепту моей тещи – они с Ленком постоянно удачными рецептами обменивались.

– Потрясающе! – подтвердил я, ни разу не покривив душой – Дорогая, твое курабье, как всегда на высоте!

Печенье у кухарки Глаши и, правда, вышло на славу. Вот есть у моей жены талант понятно объяснить человеку, как именно нужно готовить то или иное. После ее объяснений даже у непоседливой Анюты все получалось идеально. Впрочем, у Лены и с обучением языкам точно также – после ее объяснений в голове словно само собой все по полочкам раскладывается.

– Это у мамы еще не самое вкусное блюдо – подает голос Вика. Лена едва сдерживает смех, наблюдая за тем, как дочери снова старательно возводят преграду между нами.

– Знаю – не задумываясь, отвечаю я. За что получаю два настороженных взгляда.

– Откуда?

– От верблюда! – дразню я их и нахально закидываю в рот оставшуюся половинку курабье. Потом мечтательно добавляю – Эх, я бы сейчас еще ее эклерчиком отравился или тирамису…

– Эклеры – любимые пирожные нашего папы! – ревниво насупилась Нюся.

– Понятно дело! Ань, а чизкейк для меня испечешь? – впрямую провоцирую я ее. И затем наблюдаю, как печенье выпадает из рук дочери, а сама она застывает, вытаращив на меня глазища. Рядом тихо охнула Вика.

– Костя, ты напугал девочек! – укоряет Лена – не мог подождать более удобного момента?

– Кого напугал – этих двух бандиток? – киваю я на застывших девчонок – Да они сами кого хочешь напугают! Сейчас Нюся запоет, и непрошенные гости мигом разбегутся.

– Папа…? – Отмирает первой Вика.

– Конечно я, Викусь. Ну, кто ж еще?

– Папочка…! – начинает рыдать Аня, раскачиваясь, как в трансе, и я подхватываю дочку на руки, обнимая ее. Вика прижимается ко мне с другого бока, хватая за полу сюртука, словно боится, что я снова исчезну.

– Ну, все, все… Простите нас, что сразу вам не сказали. Но вокруг было слишком много чужих ушей.

– А теперь? – всхлипывает Аня.

– А теперь все неприятности закончились. Сейчас разгоним эту шайку лейку Олениных, и станет совсем хорошо. Никто не устоит перед Никитиными, потому что мы кто?!.

– Мы банда…! – хлюпает носом Нюся, но уже улыбается сквозь слезы.