Нужно исчезнуть, схорониться в одном из надежных мест и разобраться со старинным манускриптом. Если понять как работает ритуал переноса души, остальное будет уже неважно, ведь он сулит колдуну настоящее бессмертие. Можно будет раз за разом переносить свое сознание в новое тело, и никто его никогда не найдет. Значит, Николай должен и дальше оставаться в неведении. Пусть разбирается сам с истинным Романовым!

– Зосим – позвал Амвросий слугу – рано утром мы уезжаем. Возьми самое необходимое и собери нам еды в дорогу. Поклажи должно быть немного, поедем налегке…

* * *

– Петр Васильевич, Ваше Сиятельство, нельзя больше ждать! – с жаром убеждал князя Лопухина молодой белокурый монах с юношеским пушком над губой – Уйдет колдун, у него же чутье, как у зверя лесного.

– Серафим, не справитесь вы с ним! – покачал головой князь – Архимандрит Нектарий велел дождаться старца Антония, и без него в этот улей не лезть.

– Упустим, как пить дать упустим! Где потом его искать будем?

– Да, с чего ты решил, что он вообще собирается бежать?! Мои люди говорят, что слуга колдуна ведет себя спокойно, вчера вон, дров полный воз закупил. Разве люди дровами запасаются, если решили в бега податься?

– Так то оно так, но сердце у меня не на месте…

– Успокойся, Серафим. Мои люди за ним присматривают, и мимо них мышь не проскочит…!

…Но когда следующим вечером небольшой отряд, состоящий из монахов и людей князя ворвался в дом колдуна, там уже никого не было. И оставалось только догадываться, как двое мужчин прошли мимо опытных воинов, не спускавших глаз с переулка, из которого нет другого выхода.

– Упустили… расстроенно выдохнул Серафим, оглядывая скромное жилище, где еще недавно обитал колдун. Вон, на столе даже недопитый стакан с чаем стоит и блюдце с одиноким куском хлеба.

– Никуда он от нас не денется – успокоил юношу седой старик в рясе из грубого полотна – все равно найдем!

– Да, где ж теперь его сыщешь… – махнул рукой монашек и потянулся к книге, лежащей на столе.

– Не трогай! – крикнул старик. Но опоздал.

Прямо на глазах из книги вырвалось облако черной пыли и осело на Серафима. За пару секунд все было кончено…

* * *

…Мы с Бекетовым выскакиваем из беседки, услышав испуганные крики, доносящиеся со второго этажа особняка, но причину произошедшего и его последствия, находясь во дворе, понять невозможно. Приказав женщинам оставаться на месте, направляемся в дом. Из прихожей попадаем в просторный холл, из него по широкой лестнице поднимаемся на второй этаж. Нам на встречу бегут перепуганные слуги и гости, все стремятся покинуть комнаты и спуститься на всякий случай вниз.

– Да, что у них здесь произошло…? – бормочет дядюшка, осматриваясь.

– Вон, в конце коридора дверь вышибло, значит нам туда!

Перешагивая через обломки деревянных створок, мы заглядываем в гостиную. Вернее, это апартаменты из двух отдельных помещений – там еще и спальня есть за стеной, судя по широко распахнутой двери. А вот взрыв произошел именно в гостиной. Правда, он какой то странный: ничего тут не обгорело, только вся мебель разбита и картины со стен попадали. Еще карнизы вырвало с мясом из стены, и теперь шторы превратились в грязные тряпки, свисающие через подоконник во двор.

Бекетов бросается к тучной даме, барахтающейся на диване, у которого подломились ножки и отвалились подлокотники. Толстую тетку одному Александру Ивановичу поднять явно не под силу, но я помогать этой жабе не собираюсь.