|
Вся посуда в Королевстве, кроме парадной, производится в Пяти Городах, вся посуда и еще многое другое. Округ, который способен развить столь мощную промышленность и полностью ее монополизировать, у которого также достает энергии производить уголь и железо да к тому еще дарить миру великих людей, имеет право, оставаясь географически лишь пятнышком на лице графства, разок в неделю обращаться с графством, как со своим садом, а в остальное время не уделять ему никакого внимания. Даже исполненная величия мысль, что каждая женщина Англии, когда бы и где бы она ни мыла посуду, моет изделие, сработанное округом, и что, когда бы и где бы в Англии ни разбили тарелку, эта утрата приносит новую работу округу — даже эта исполненная величия мысль, по-видимому, никогда не приходила девушкам в голову. Дело в том, что, обитая в округе Пяти Городов, они жили также на Площади города Берсли, а Площадь с таким же пренебрежением относилась к промышленному производству, с каким округ относился к графству. В Пяти Городах Берсли пользуется славой древнейшего города. Как бы ни развивалась промышленность, этой славы ей не затмить, что упрочивает уверенность города в своем превосходстве. И во веки веков другие города — да цветут они и ширятся — будут произносить название «Берсли» благоговейно, как имя матери. Следует добавить, что Площадь была центром розничной торговли в Берсли (презиравшей промышленность, как нечто оптовое, вульгарное и безусловно грязное), и вы поймете значение и особое положение Площади в системе мироздания. Вот так и получилось — Площадь расположена в округе, округ в графстве, а графство затерялось и дремлет в сердце Англии!
Площади дали имя св. Луки. Евангелиста могли бы напугать некоторые происшествия на площади его имени, но за исключением приходского праздника, длящегося неделю, когда потрясения неизбежны, Площадь св. Луки вела довольно праведный образ жизни, хотя на ней разместилось пять трактиров. На ней разместилось пять трактиров, банк, цирюльня, кондитерская, три бакалейных лавки, две аптеки, скобяная лавка, лавка суконщика и пять лавок мануфактурных товаров. Таков полный список. Для второстепенных торговых заведений на Площади св. Луки места не было. Аристократию Площади несомненно составляли хозяева мануфактурных лавок (так как банк был конторой безличной). Ни одно торговое заведение не могло бы, вероятно, пользоваться большим уважением, чем лавка мистера Бейнса. И хотя мистер Бейнс уже более десяти лет был прикован к постели, навечно очарованные им чопорные горожане по-прежнему именовали его «досточтимым гражданином нашего города». Подобную репутацию он вполне заслуживал. Лавка Бейнса, для создания которой пришлось соединить три дома, находилась в нижней части Площади. Она занимала примерно одну треть южной стороны Площади, на остальной части южной стороны помещались магазин аптекарских товаров Кричлоу, лавка суконщика и Ганноверские винные погреба. (Название «Погреба» было на Площади излюбленным синонимом слова «харчевня». Только два трактира грубо именовались харчевнями, остальные же были «погребами»). Лавка Бейнса представляла собой составное трехэтажное здание из темно-красного кирпича с выступом на фасаде, над и под которым тянулись два ряда небольших окон. На каждом подоконнике лежал валик из красной материи, набитый опилками для защиты от сквозняков, на каждом окошке висела короткая незатейливая белая занавеска. Шторой было завешено только окно гостиной на втором этаже, выходившее на угол Площади и Кинг-стрит. Одно окно на третьем этаже отличалось тем, что на нем не было ни занавески, ни валика, и оно было очень грязным. Оно принадлежало комнате, которой никто не пользовался, к ней вела отдельная лестница, упиравшаяся во всегда запертую дверь. Констанция и Софья долгое время ожидали, что из этой таинственной комнаты, смежной с их спальной, появится нечто сверхъестественное. Но их постигло разочарование: никакой позорной тайны, кроме бездарности архитектора, соединившего три дома в один, там не хранилось; это была просто пустая, ничья комната. |
