Ты болела корью,

А теперь прошло.

Было много горя,

Далеко ушло.

Жалко даже горя,

Разное оно!

Ветер из-за моря

Дует к нам в окно.

Не забыть мне, верно,

Смуглого лица…

Лучше б не встречала

Твоего отца.

У него другая,

Умная, жена…

Спи моя родная,

Девочка моя.

Гордая и сильная,

Что ей наша дочь…

В сарафане синем

В окно смотрит ночь.

Я ему сказала:

— Сможешь — позабудь…

За день так устала.

Надо б отдохнуть.

Только не усну я,

За окном прибой,

Спи, моя родная,

Я всегда с тобой!

 

— Чьи это слова?

 

— Чья музыка?

 

— Какой мотив чудесный! — н абросились на него, когда Женя умолк, задумавшись. Женя неопределенно повел плечами.

 

— Это ведь его песня! — не выдержал Алеша. — Он сам их пишет, как Булат Окуджава. И музыку и слова…

 

Женя смущенно отмахнулся.

 

— Тоже мне, нашел Окуджаву… Просто люблю петь и складываю песни. Я же не поэт, а шофер.

 

— Но почему вдруг про женщину? — удивился я.

 

— Была у нас на заводе Лихачева мать-одиночка. В праздники я о ней вспоминал, ну, что одна… За окном веселье, а она одна… Вот и получилась песня. Само собой как-то сочинилось. И мотив откуда-то взялся.

 

— А где она сейчас? — спросил Алеша. — Ты вроде говорил мне, что она уехала. Куда?

 

— В Зурбаган, — пошутил Женя. Все почему-то так и подумали: пошутил.

 

— Женя первое место получил на конкурсе самодеятельности в Москве, — сказал Алеша. — Его даже в ансамбль приглашали… Забыл какой. Скажи, Женя.

 

— Неважно. Ведь я не пошел, — отмахнулся Женя.

 

— Почему? — заинтересовался отец.

 

— Не люблю петь даже в маленьком ансамбле. Люблю сам выбирать песни. Если нет подходящей к настроению, сам сочиняю. Это ведь нетрудно.

 

— Повезет ребятам, с кем тебе доведется жить и работать, — заметил отец, — легкий ты человек, Женя. Такие на Севере ценятся.

 

— Наверно, твоя жена за песни тебя полюбила, — изрек я глубокомысленно.

 

Женя усмехнулся, довольно едко.

 

— Несмотря на песни, Андрюша. Теперь она, во всяком случае, убеждена, что женатому человеку это не к лицу — песни, гитара, самодеятельность. На праздники разрешает спеть… вместе с объевшимися и перепившими гостями. Можно даже соло.

 

— Ревнует она, — тихо предположил Алеша.

 

— Верно, она ко всему меня ревнует. Даже к книгам. Любимые книги у Алеши хранил. Она Полное собрание сочинений Паустовского загнала… все шесть томов. Да еще Грина хотела продать. На Грине я ее поймал и благополучно отнял. «Из ревности»… Денег у нее не хватило на ковер. Я от злости залил тот ковер чернилами, а все свои книги отнес к Алеше на сохранение.

 

— Что же ты, не видел до свадьбы, какая она? — с досадой заметил ихтиолог.