Изменить размер шрифта - +
Впрочем, это и было «как на Земле», строители Урании  постарались  создать
на ней главные земные удобства.  Нового в таком ощущении не  было,  каждый
хорошо знал, как на Урании  творились  «земности»:  мы  восхищались  нашей
планетой как великим достижением астроинженеров и космостроителей.
     — Понимаю,  ты тревожишься,  — сказал Чарли,  мое молчание  и  сейчас
подействовало на него информативно. — И хорошо, что тревожишься. Тревога —
рациональная реакция на любые опасности.  Недаром один  древний  бизнесмен
телеграфировал  жене:  «Тревожься.  Подробности  письмом».  Но не переходи
меры.  Тревога  не  должна  превращаться  в  панику.  Роя  мы  преодолеем.
Эксперименты с временем он бессилен запретить.
     — Смотря какие эксперименты, — пробормотал я.
     — Любые! Мы работаем по плану, утвержденному Академией наук. И только
Академия правомочна внести изменения в свои планы.  Между прочим,  решения
Академии в какой-то доле зависят  и  от  меня.  Маловероятно,  чтобы  этот
землянин, неплохой  космофизик,  но  никакой  не  хронист,  взял  на  себя
ответственность за направление  наших  исследований.  Думаю,  в  проблемах
атомного времени  Рой  Васильев  разбирается  не  глубже,  чем  воробей  в
интегральном исчислении.
     Чарли хотел меня успокоить, но еще больше встревожил. Я предпочел бы,
чтобы Рой был полузнайкой, а не  профаном  в  загадках  атомного  времени.
Полузнайка, так я считал, будет углублять уже имеющиеся у него знания,  то
есть идти  традиционной  дорогой.  Но  профану  все  пути  равноценны,  он
способен зашагать и по тем, что полузнайке покажутся невероятными, а среди
невероятных, не исключено, попадется и  наша  с  Павлом  исследовательская
тропка.
     — Ты не согласен? — поинтересовался Чарли.
     — Согласен, — сказал я и молчал до космопорта.
     В космопорте собралась вся научная  элита  Урании.  Каждый  начальник
каждой лаборатории, не говорю уже о руководителях  заводов  и  институтов,
считал своей почетной привилегией присутствовать  на  встрече  знаменитого
землянина. Впереди компактным отрядом сгустились энергетики, это я еще мог
понять, — катастрофа на энергоскладе затрагивала прежде всего их. Но зачем
позвали  биологов,  было  непонятно.  Я  так  и  сказал   Антону   Чиршке,
возбужденно  вышагивающему  в  стороне  от  толпы.  Он  мигом  перешел  от
возбуждения к гневу.  Он закричал,  словно в парадной  встрече  видел  мою
вину:
     — А я? Я тут для чего, объясни?
     — Вероятно,   необходимо,  чтобы  ты  предварительно    пожал    руку
следователю в присутствии всех на космодроме, а уж потом отвечал  с  глазу
на глаз на его строгие вопросы.
Быстрый переход