|
Она внимательно осматривала меня. То же делал и я — выискивал в ее
лице, фигуре, движениях, в звуках ее голоса что-либо неизвестное. Жанна
сидела в кресле похудевшая, побледневшая, усталая, нового в этом не было,
она и раньше бывала такой — не все эксперименты проходили удачно,
результат каждого отчетливо выпечатывался на ней. Но в каком бы она ни
была физическом и духовном состоянии, всегда оставалась красивой. Красивой
она была и сейчас, измученная, почти больная. Я привык доверять
прозорливости Антона. То, что он сказал об улучшившемся состоянии Жанны,
тревожило. Ни он, ни Чарли не догадывались, какую информацию несла мне
невинная, казалось бы, фраза: «К Жанне возвратилось хорошее настроение».
Она тоже не могла этого знать.
— Ты раньше боялся на меня смотреть, — грустно сказала она. —
Взглянешь и потупишь глаза. И при каждом взгляде краснел. А сейчас...
— Раньше я был влюблен в тебя.
— Сейчас уже не влюблен?
— Сейчас меня терзают чувства гораздо сильней любви. Можешь не
страшиться других признаний. Гибель Павла ничего не изменила в наших с
тобой отношениях, так я считаю.
— Я тоже. Ну, давай ближе к делу. Для начала устанавливаю: внешне ты
не изменился. Что скажешь обо мне?
— Ты выглядишь нездоровой. После всех терзаний такой вид естественен.
Больше ничего сказать не могу.
— На этом закончится наша беседа?
— Она еще не начиналась. К нам вылетела с Земли следственная
комиссия. Правда, в составе одного человека, зато такого, что стоит
десяти.
Я рассказал Жанне о Рое Васильеве. Она поморщилась.
— Опросы, расспросы, допросы... Он очень въедливый человек, этот Рой.
— Ты его знаешь?
— В отличие от вас с Павлом, занятых только своими работами, я
интересуюсь и знаменитыми современниками. Рой и его брат Генрих очень
известны на Земле.
— Известность Роя и его брата на Земле имеет значение для нас?
— Непосредственное, Эдуард. Рой доискивается истины в ситуациях, где
другие пасуют. Приготовься к откровенности с ним.
— Именно это и советует нам Чарли. Быть с Роем предельно
откровенными, помочь ему установить истину. Под истиной Чарли понимает
свою теорию взрыва: поворот времени на обратный ход.
— Ты придерживаешься иного мнения?
— Чарли абсолютно прав. Но его теории недостаточно, чтобы объяснить
все... И в это нельзя посвящать Роя. Во всяком случае, пока. |
