– А лошадиный фургон?

 – Хотел... только сбить... напугать... чтобы домой... уехал... – он отхлебнул крошечный глоток воды. -Думал... что ты... не решишься... остаться.

 – Зато ваши друзья не шутили, – заметил я. – Ни на улице Горького, ни на набережной.

 – Они сказали... слишком опасно... с помощью Кропоткина... ты сможешь... разобраться...

 – Угу... А что они сказали, когда им стало известно, что я знаю предсмертные слова Ганса Крамера?

 – Проклятый мальчишка... Миша...

 – Яд, не оставляющий следов, придумали вы или Крамер? – продолжал я допрос.

 – Я случайно... узнал... Гансу поручил... украсть... – Херрик сделал слабую попытку ухмыльнуться. – Безмозглый ублюдок... я подставил его... Он сделал это... просто так... ради своих... идеалов...

 – И он отправился в Гейдельбергскую клинику? – уточнил я.

 – Боже... – Несмотря на то, что он решил все рассказать, журналист оказался неприятно удивлен. – В факсе... опасался... но думал... ты не заметишь... Они не хотели... чтобы ты... прочел...

 – Но почему они убили Ганса? Он же помогал вам!

 Херрик явно устал. Его голос становился все слабее, дышал он редко и очень слабо.

 – Следы... спрятать...

 Йен встал и подошел к кровати. С момента нападения он впервые посмотрел в лицо Малкольму. От потрясения его лицо потеряло привычную бесстрастность.

 – Послушайте, Рэндолл, – взволнованно сказал он, – оставьте эти вопросы до тех пор, пока ему не станет получше. Что бы он ни сделал, это может потерпеть.

 Он понятия не имеет, с чем мы имеем дело, подумал я. Но объяснять не было времени.

 Я дал Малкольму еще немного воды. После вмешательства Йена он о чем-то задумался и, видимо, уже сожалел, что так много наговорил. В его суженных зрачках вновь загорелся отблеск ненависти, а когда я убрал стакан с водой от его губ, на лице появилось подобие обычного упрямства.

 – Как их зовут? – спросил я. – Какой они национальности?

 – Пошел... в задницу...

 – Рэндолл! – воскликнул Йен, – неужели не хватит с него?

 – Один из них был Алеша, – сказал Стивен. Он осторожно обошел стул и встал рядом с нами. – Вы что, не слышали? Малкольм называл одного из них Алешей.

 С кровати послышалось подобие смеха. Лицо журналиста исказила гримаса. Но его голос – вернее, шепот – был полон злобы.

 – Алеша еще... прикончит... тебя... па... парень...

 Стивен недоверчиво посмотрел на лежавшего.

 – Но ведь это ваш приятель старался вас убить. А Рэндолл пытается спасти вас.

 – Черта лысого!

 – У него мысли путаются, – сказал я. – Хватит.

 – Боже... – простонал Малкольм. – Тошнит...

 Стивен быстро оглянулся в поисках какого-нибудь сосуда, но ничего подходящего в комнате не оказалось. Впрочем, ничего и не было нужно.

 Херрик дышал все слабее и слабее. Я взял его за запястье, но не смог нащупать пульс. Его глаза медленно закрылись.

 – Надо что-то делать! – воскликнул Йен.

 – Можно попробовать искусственное дыхание, – ответил я, – но только не изо рта в рот.

 – Почему?

 – Ему плеснули отраву в лицо... Мы не можем так рисковать.

 – Вы хотите сказать, что он умирает? – недоверчиво спросил Стивен.