Я потерял счет поворотам в лабиринте, когда мы наконец оказались у конца костяного туннеля. Какой-то первобытный импульс заставил меня выдернуть из стены череп.

– Qu’est-ce que tu fais? – резко спросила Бижу, рассерженная, как учительница пятого класса.

– Я раньше путешествовал с таким же, когда пел в группе Паука. Маленький сувенир с памятной ночи. – Ухмыляясь Бижу, я сунул череп в саквояж.

– Comme un voleur dans le nuit, – сказала она.

– D’accord!

Пока мы не поднялись на улицу, она не удостоила меня ни словом. И никакой благодарности, когда я помог ей дотянуться до первой скобы лестницы. Бижу заперла замок на решетке и приняла мою руку, когда мы выходили из вонючего туалета.

– Надеюсь, твое кощунство не будет стоить тебе милости Сына Зари, – сказала она. – Тогда тебе не поможет твой атаме.

– Что еще за атаме?

– Ты не знаешь? Какой чернокнижник не знает названия собственного жертвенного кинжала?

– Может, заплутавший.

Бижу пригляделась ко мне. В ее глазах стоял страх.

– Ты очень рискуешь.

– Нет времени на перестраховку.

– Возможно, у тебя вообще больше нет времени. – Она скрылась в темноте, так что не слышала, как я ответил:

– Я готов рискнуть. Владыка Сатана любит игроков.

Глава 14

Выбравшись на следующее утро из постели, я заметил на половичке у двери конверт. Поднял. Незапечатанный. Я вытащил чек на тяжелой вандомской бумаге. Счет за пять ночей подошел к 126 300 франкам, включая обслуживание номера и двадцать процентов отельного сбора. Такими темпами жизнь на широкую ногу будет стоить мне по косарю в месяц. Я знал, что делать. Но сперва насладился кипятком в душе. Я не воображал, будто смогу отчиститься от вчерашнего зла. Кровь смывалась. Осадок черной магии оставался в душе навсегда.

Позвонив Кристиану Д’Оберену – агенту по недвижимости, которого я встретил на рейсе в Париж, – и назначив встречу, чтобы он показал мне этим утром жилье, я спустился в вестибюль оплатить счет.

Попивая эспрессо в ожидании Д’Оберена, я думал о том, как лихо просадил две штуки в пять дней. Вести себя как грабитель в бегах, которому подфартило, – не дело. Неудачники вроде Диллинджера и Малыша Нельсона брали большой куш и тут же стремглав гнали его прожигать. Они знали, что их дни сочтены. Когда подходит срок, человек отпускает удила. Я намеревался выследить Цифера быстро, пока след не остыл, но не собирался сдаваться, сколько бы времени это ни заняло.

– Мистер Фаворит… – Мои мысли прервал бархатистый голос Кристиана Д’Оберена.

– Давай на ты. Зови меня Джонни, – сказал я, вставая и протягивая руку.

– Крис, – ответил он, и мы пожали руки. Он всмотрелся в меня. – Ты изменился.

– Une nouvelle coupe. – К этому вопросу я приготовился: узнал, как сказать на французском «новая прическа».

– Très chic. Моя машина снаружи.

Д’Оберен водил отличную тачку – гладкий черный седан «Ситроен» с обтекаемым акульим капотом, который того гляди прорвет звуковой барьер. Мы выскользнули с Вандомской площади в трафик на рю де Риволи, пока Крис небрежно болтал ни о чем, словно мы уже давным-давно лучшие приятели.

В течение утра мы просмотрели четыре-пять апартаментов – или квартир, как их называл Д’Оберен. У всех был один общий минус. Консьержки. Подозрительные бабки в плохо сидящих домашних халатах. Разных видов и форм, но все – в каждой бочке затычка.