Блейк Крауч. Прекрасный маленький городок
Они проезжают рано утром в «Гелендвагене» с калифорнийскими номерами, чьё днище прогибается под тяжестью чемоданов, и хоть стёкла машины затонированы, мы готовы поспорить, что они улыбаются. Все улыбаются, попадая в наш городок с населением 317 человек. Тут горы и сосны, водопад, искрящийся по ночам, и чистое западное небо, идеальные домики, раскрашенные в яркие цвета, и огороженные заборчиками лужайки, магазинчики, чьё название мы произносим на староанглийский манер, и свежий запах, идущий от реки. В межсезонье парковочных мест тут в изобилии. Они выбирают место перед кофейней, выходят из машины, по-прежнему улыбаясь — приятная пара лет сорока в модной одежде и с модными стрижками во внедорожнике марки «Мерседес». Всё кричит об их богатстве, которое мы и так ясно и чётко видим. Мы подаём им латте и пирожные из слоёного теста ручной работы, а они бросают в вазу для чаевых несколько долларовых купюр, позабавленные хитрой надписью под ней: «Не стесняйтесь выражать благодарность» («Don’t be chai to espresso your gratitude»). Они около часа отдыхают в огромных креслах, потягивая горячий кофе и изучая висящие на стенах произведения местного искусства. Когда они, наконец, встают, чтобы уйти, женщина говорит мужу, что больше таких городков они не встретят.
Они блуждают по центру города, заглядывая в наши магазинчики, пока небо затягивает свинцовыми тучами. У нас они покупают: — полфунта шоколадной помадки; — пять открыток; — энергетические батончики из магазина для туристов; — изображение горнолыжного курорта Аспен из сусального золота в тоненькой рамке. Они говорят нам, какой у нас прекрасный маленький городок, а мы отвечаем, что знаем это. Куда бы они ни шли, везде задают кучу вопросов. И мы с энтузиазмом отвечаем, а под предлогом болтовни узнаём некоторую личную информацию: Рон — пластический хирург, а Джессика — практикующий юрист. Они приехали из Лос-Анджелеса, и это их первый отпуск за четыре года. Мы интересуемся, наслаждаются ли они поездкой. — О, да, — отвечают они. — О, да.
У каждого из них есть фотоаппарат. Они фотографируют всё: — зубчатые горы, возвышающиеся над горизонтом; — оленей, пасущихся во дворе дома; — старый причудливый театр; — снег, который только начал падать и покрыл асфальт тоненькой корочкой льда. Они просят нас сфотографировать их вдвоём, и естественно, мы радостно соглашаемся.
День подходит к концу. На улице темнеет. С каждым часом метель становится всё сильней. Вдоль всей Мейн-стрит зажигаются рождественские огни. Сегодня день зимнего солнцестояния, самая тёмная ночь в году. И когда чета Шталей собирается покинуть город, они видят, что шоссе перекрыто в обоих направлениях, тяжёлые ворота перегораживают дорогу и заперты на висячий замок. Потому что, когда начинается сильнейшая пурга, путешествие в горы становится чрезвычайно опасным. Точнее, это то, что мы им говорим.
Они подходят к стойке регистрации. — Добро пожаловать в гостиницу Лон Кон, — мы улыбаемся от всего сердца. Рон говорит: — Похоже, мы застряли в Лон Коне на всю ночь. Мы можем…? — Ох, простите, мы полностью забиты. Я как раз отдала ключи от последнего номера минуты за две до того, как вы вошли. Мы с молчаливым ликованием наблюдаем, как их взгляд скользит по холлу, где сейчас пусто и тихо, как в морге; и единственным звуком, нарушающим тишину, было потрескивание огня в камине. |
