– Да, ваша честь, и вы, безусловно, платили за это более чем достаточно. Однако содержание диска и ваши выплаты в данный момент фигурируют в расследовании убийства.

Арчер и бровью не повела.

– Для меня было бы лучше, чтобы Грин оста­вался жив. Мне было куда легче платить ему, чем опасаться огласки. Это поставило бы в неловкое по­ложение не только меня, учитывая мою должность, но и моего мужа. Ему я все рассказала год назад. Можете в этом удостовериться, если сочтете нуж­ным, но это опять же личное дело. Мы с мужем ре­шили продолжать выплаты.

– Вам известны обстоятельства смерти Ника Грина?

– Да.

– Я сочувствую вашему стремлению оберегать личную жизнь от постороннего вмешательства, ваша честь. Но это сочувствие не распространяется на террористов, ответственных за смерть Грина и еще шести человек.

– И каким же образом обнародование содержа­ния этого диска поможет вашему расследованию? А моя карьера на этом будет кончена. Занимая судейское кресло, я должна пользоваться уважением зала. Вы преследуете и арестовываете преступников, но правосудие вершится в суде. Как я смогу вер­шить его, став посмешищем?

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы убе­речь вас от огласки. Расскажите, как вы начали пользоваться услугами Ника Грина?

Арчер поджала губы так, что они стали почти не­видимыми.

– Я услышала о нем от знакомой. Все это выгля­дело достаточно безобидно, и, хотя его деятельность считалась более чем сомнительной, я воспользова­лась ею. Это помогало снимать напряжение, вызы­ваемое работой, а кроме того… Впрочем, неважно. Некоторое время я прибегала к услугам Грина раз в месяц. Потом он вручил мне копию диска, сообщил график выплат и предупредил о последствиях отка­за. Все выглядело разумно и деловито.

– И вы даже не рассердились?

– Рассердилась, и очень. Более того, я чувствова­ла себя последней дурой. Женщину, которая про­жила более шестидесяти лет и провела четырнад­цать из них в судейском кресле, так легко обвели во­круг пальца! Но я платила, так как за глупость всегда приходится расплачиваться, и больше не пользовалась его услугами.

– А вы не боялись, что он все равно разоблачит вас?

Арчер усмехнулась:

– И лишит себя маленького, но стабильного до­хода? Нет.

– Грин когда-нибудь увеличивал сумму или уг­рожал это сделать?

– Нет. По-своему он был хорошим бизнесменом. Если вымогать слишком много, рискуешь опустошить источник. – Арчер развела руками – единственный излишний жест, который она позво­лила себе во время разговора. – Я даже перестала возмущаться необходимостью платить. Это напоми­нало мне, что я человек. Мне очень важно было ощущать себя человеком – поэтому, собственно, я и прибегла к услугам Грина. Вы, вероятно, изучили мое личное и профессиональное прошлое?

– Да, ваша честь, в общих чертах.

– Я всю жизнь служила закону, служила хорошо и не готова уходить в отставку. – Она бросила взгляд на маленький настенный экран. – Я видела утреннюю передачу по каналу 75. Грина обрекли на жестокую, страшную смерть. Он был шантажистом, наживался на том, что можно назвать пороками, эксплуатируя тайные человеческие слабости. Но Грин не заслужил такой смерти. Ни он, ни эта де­вочка. – Арчер посмотрела Еве в глаза. – Вы подо­зреваете, что я одна из тех, кто называет себя «Иска­телями Чистоты»? Но они отстаивают все то, что я ненавижу, лейтенант. Все, борьбе с чем я посвятила свою жизнь. Это трусы и убийцы, разыгрывающие Господа Всемогущего. Я намерена отказаться от ад­воката и готова добровольно подвергнуться тестиро­ванию.