Тропа под их ногами спускалась все вниз и вниз, и вскоре оказалось, что они идут уже под землей; путь их освещала мозаика, выложенная мерцающими гнилушками на стенах коридора.

А потом коридор внезапно оборвался, вливаясь в невероятных размеров чертог, по сравнению с которым подземный тронный зал Райана показался бы жалкой конурой; тот принялся было высчитывать, сколько драконов он смог бы тут разместить, но бросил. Кем только не кишел этот зал! Похоже, здесь было по представителю от всего растущего и живущего в лесу; и те, кто помельче, чувствовали себя немного смущенными и старались держаться подальше от гигантов. Здесь были все: от ландыша до мачтовой сосны, от королька до неясыти, от полевки до донельзя сконфуженного черного медведя, доставленного сюда, видимо, так же вежливо‑принудительно, как и наши герои. Санди и Райан представляли на этом сборище человечество.

Никто никого здесь не ел, все держались очень вежливо. Подскочившая к путникам нечисть странноватого вида забрала у них лошадей и отвела их в уголок – их тоже пригласили. Земляничка едва успел перебраться из сумки на плечо Санди.

– А‑а, – сказал он, – я, кажется, понял.

– Я тоже, – кивнул Райан. – Мы в гостях у Лесного Царя. А вон и он сам сидит с супругой.

Лесной Царь в облике колоссального Дуба возвышался на противоположном конце чертога, упираясь в землю узловатыми корнями ног и занимая огромное пространство необъятным, покрытым морщинистой корой торсом и раскинувшейся далеко в стороны зеленолиственной шевелюрой, сливавшейся с доходившей до колен бородой. Рядом с ним, высокая, прямая и элегантная, затянутая в светло‑желтую кору, в невероятно экзотической шляпке с опущенными полями из удлиненных листьев, с гроздьями бананов, спускавшихся на узкие плечи, принимала гостей стройная Пальма – последнюю свою жену Лесной Царь взял из иностранок. Там, поближе к хозяевам, вовсю кипела светская жизнь.

Земляничка, повертев головой во все стороны, довольно кивнул сам себе, словно обзавелся чрезвычайно ценной информацией.

– Все ясно, – заявил он. – Лесной Царь дочь замуж выдает. Юную Осинку за храброго Орешника. Вон там, пониже царственной четы – молодые.

Сквозь мельтешащую толпу гостей и прислуги Райану и Санди с трудом удалось разглядеть темные тонкие ветви смуглого Орешника и серебристое платье Осинки, чья усыпанная мелкими красными листочками шляпка была скромно опущена.

– Интересный раут, – заметил Райан. – Меня волнует, однако, как они собираются решить проблему угощения. Здесь же собрались все, кто друг друга ест.

Вдоль зала параллельными рядами вытянулись столы. Мелкая лесная нечисть сновала вокруг них, под ними и даже по ним, совершенствуя сервировку. Столы украсились большими, очень красивыми чашами из тщательно обработанного капа. Райан изо всех сил тянул шею, чтобы разобрать, что такое в них наливают. Стуча копытцами, мимо них пробежал крохотный фавн и, заметив их, вернулся.

– Люди? – озабоченно спросил он. – Двурукие, пятипалые?

– Я тоже! – высунулся Земляничка.

– Ага, значит сюда ножи и вилки.

Он свистнул, и перед компаньонами появились приборы. Райан ухмыльнулся.

– А ведь настоящее серебро! По высшему разряду обслуживают.

Интересно… чем все это для нас кончится? Сдается мне, хоть и заключено здесь временное перемирие, люди у них должны пользоваться общим недружелюбием. Кому из них только наш род не нагадил!

– Могу утолить твое любопытство, – заметил Санди. – Пища, разумеется, вегетарианская, причем такая, какая не требует уничтожения всего растения: бобы, орехи, ягоды, фрукты, желуди на любителя. Хлеб.

– А напитки? – полюбопытствовал Райан.