Было тихо. Время от времени откуда‑то сверху срывалась набрякшая в листве капля, громко шлепалась вниз, и было крайне неприятно ощутить ее за шиворотом. Стена кустарника, сквозь который продирались путники, становилась все выше и гуще и все щедрее была снабжена колючками.

– Нас как будто отжимают куда‑то, – заметил Санди. – Посмотри, с этой стороны, кажется, не так густо.

– Им только того и надо, – пропыхтел Райан.

Ему почудилось? Или же и вправду в кустарнике послышалось с трудом сдерживаемое хихиканье? Его знакомство с лесами и лесными духами было чисто теоретическим и довольно поверхностным; Чиа полагала, что такие вещи ему не пригодятся; во всяком случае, он с куда большей страстью отдавался изучению технической магии. Он смутно помнил, что с деревьями как‑то связаны дриады. Ну что ж, решил он, в образе короля, путешествующего по дорогам своей страны под личиной простого смертного есть определенное величие. Вот… вот только не сожрали бы тут ненароком господина инкогнито!

– С чего ты взял, будто они желают нам зла? – тихонько спросил Санди. – Давай попробуем пойти туда, куда нас тянут.

Райан недоверчиво фыркнул, но на самом деле он уже до смерти устал ломиться сквозь непролазные кусты.

– Под твою ответственность, – буркнул он, сдаваясь. – Помни только, что лес с человеком – враги.

– Я никому на свете не враг, – возразил Санди и без дальнейших разговоров направился в еле заметный в тумане проход. Райан поплелся за ним.

Через несколько минут путники выбрались на круглую полянку, плотно огороженную со всех сторон колючей стеной шиповника.

– Ну! – нетерпеливо воскликнул Райан.

Покрытые крупными серебристыми каплями ветви, усыпанные нежными цветами, вдруг одновременно склонились влево. Ветер тут был ни при чем, потому что все движение прошло по кольцу. Затем тот же поклон повторился вправо. Это что‑то должно было означать, но Райану надоело разгадывать эти ребусы, он рванул меч из ножен.

– Сейчас все в щепки порублю!

А‑ах! Кусты в панике прильнули к земле. Лес за спинами путников недовольно и угрожающе загудел.

– Погоди ты! – крикнул Санди. – Постойте! Мы никого не хотели обидеть. Если мы в чужих владениях, просим прощения и помощи. Зачем же вы нас пугаете?

Он кричал вверх, обращаясь к древесным кронам. Шиповник вокруг полянки воспрянул духом.

– Меч! – зашелестела высокая мокрая трава. – Меч! Спрячь меч!

Райан вопросительно посмотрел на Санди, тот согласно кивнул. Райан угрюмо подчинился; все ж таки с оружием в руках он чувствовал себя увереннее. Исчезновение сверкающего, способного рубить клинка подействовало на растения ободряюще.

– Свадьба! – пронесся по листве ликующий шелест.

– Свадьба! – отозвались кроны.

– Свадьба! – зашуршала трава.

– Кажется, мы приглашены? – предположил Санди.

– Не в качестве дежурного блюда, надеюсь…

Санди тишком усмехнулся. За эти три часа его симпатии к Райану значительно возросли: в его пессимистическом настрое и черном юморе было так много человеческого.

По аллее, образованной кустами цветущей желтой акации, они шли довольно долго и совершенно потеряли всяческое направление. Колючие ветви тесно переплетались над их головами, и даже если бы солнце проглянуло случайно сквозь тучи в этот пасмурный день, оно не указало бы им дорогу. «Доверьтесь! – шептала акация. – Доверьтесь!» Санди последовал совету с дорогой душой, а Райан знать не знал, что это такое.