-- Бедный мальчик, бедный мальчик!-- сказал мистер Броунлоу, стараясь откашляться.-- Я что-то охрип сегодня утром, мистрисс Бедуин! Вероятно простудился.

   -- Надеюсь, что нет, сэр!-- отвечала мистрисс Бедуин.-- Все у вас хорошо просушено, сэр!

   -- Но знаю, Бедуин, не знаю, -- сказал мистер Броунлоу.-- Не подали ли мне вчера сырую салфетку за обедом? Но это пустяки. Как ты себя чувствуешь, голубчик?

   -- Я очень счастлив, сэр, -- отвечал Оливер.-- Очень благодарен, сэр, за вашу доброту ко мне.

   -- Добрый мальчик, -- сказал мистер Броунлоу.-- Вы давали ему кушать, Бедуин? Несколько глотков вина, например?

   -- Он только что получил тарелку прекраснаго крепкаго бульону, сэр, -- отвечала мистрисс Бедуин, делая ударение на слове бульон, как бы желая показать, что бульон, вещь ни с чем не сравнимая.

   -- Ну! -- воскликнул мистер Броунлоу, -- пара рюмючек портвейну сделала бы ему несравненно больше пользы. Как ты думаешь об этом, Том Уайт?

   -- Меня зовут Оливер, -- отвечал мальчик, с удивлением поднимая глаза на мистера Броунлоу.

   -- Оливер!-- удивился мистер Броунлоу.-- А дальше? Оливер Уайт?

   -- Нет, сэр, Твист; Оливер Твист.

   -- Странное имя! Почему же ты сказал судье, что тебя зовут Уайтом?

   -- Я никогда этого, сэр, не говорил ему, -- с удивлением отвечал Оливер.

   Это отзывалось как будто-бы фальшью и старый джентльмен даже строго взглянул на Оливера. Но, нет, сомневаться в нем было невозможно; тонкия, обострившия