Здорово, что мозги Рекса снова заняты делом. Когда он ищет знаки Фокуса, то мыслей почти нет. В своем волнении он позабыл о том, что Мелисса равнодушна к его авторитету. Он слишком отравлен своим провидческим талантом, чтобы держать на кого‑то зуб. В какой‑то мере он до сих пор тот же ребенок, которого она спасла от одиночества восемь лет назад. Так же очарован загадками полуночи, так же страдает от неутолимой жажды знаний…

– Стой, – прошептал Рекс, и Мелисса остановила машину, чувствуя, как в нем снова загудело волнение.

Дом, на который смотрел Рекс, ничем не отличался от остальных. Двухэтажный, с большими окнами, гордо представляющий миру громадный двойной гараж.

– Жаль, что ты не видишь этого, Ковбойша. Это здание в таком Фокусе… Они ползали прямо по нему.

Мелисса попыталась мысленно проникнуть в большую парадную дверь. В этом доме и человеком‑то почти не пахло.

– Никого нет дома. А если кто и живет здесь, то совсем недавно.

– Поместье темняков, – тихо произнес Рекс. – На доме ни одного чистого кирпича.

Мелисса посмотрела на часы. Без двадцати полночь.

– Предлагаю до шабаша ведьм одним глазком взглянуть.

– А как же твой друг?

– Он куда‑то очень спешил. – Она прощупала воздух. – Уехал давно.

– Ладно. Но – максимум десять минут. До полуночи надо успеть смыться за пару миль отсюда. – Рекс покачал головой. – Не хочу быть незваным гостем на вечеринке темняков.

Дверь была не заперта.

– Уже интересно, – сказала Мелисса, толкнув ее.

Новые петли оглушительно молчали. Холл был огромный, и по нему свободно гуляло эхо.

Стук их ботинок по полированному паркету не заглушали никакие ковры. Вообще ничто, добавила про себя Мелисса. На стенах не было картин, в прихожей не висели в беспорядке пальто, не стояли туфли. Две большие комнаты тоже оказались совершенно пустыми, за исключением телефона, который одиноко скучал на подоконнике, а его провод змейкой вился по широкому ковру. Красный дьявольский глазок говорил о том, что трубка стоит на подзарядке.

У этого места был чертовски безжизненный вкус. Ни одной случайно брошенной мысли. Эти стены, казалось, заставили замолчать даже непрерывный гул центрального Биксби за несколько миль отсюда.

– Похоже, красть нечего, – констатировала Мелисса.

– Зато полно темняковых делишек. – Рекс смотрел наверх, на балюстраду, вглядываясь в углы. – Как и снаружи, здесь все в Фокусе.

– Может, это какое‑нибудь темняковое общежитие?

– Не видел раньше, чтоб они обосновывались в человеческом жилище. На шинном дворе или на пустой парковке – да, но не в доме. Правда, тут никто не живет.

– Неужели? – хмыкнула Мелисса. – А кто же платит за телефон? Темняки, что ли?

Рекс прикусил губу.

– Точно подмечено.

В кухне они обнаружили признаки жизни. Или вандализма. Кто‑то выдернул из раковины кран, оторвал от буфета ручки, убрал все металлические предметы. Никаких электроприборов, одна голая лампочка без абажура свисала с потолка.

– Прелестная темняковая кухонька. Кстати, а что они едят?

Рекс только глянул на подругу – и мысленно послал удар раздражения.

– Ах, да. Нас.

Мелисса редко задумывалась над этим в подобном ключе, но основной причиной конфликта между видами была пищевая цепочка. Забавно, как это может испортить отношения.

– Проверим наверху, – предложил Рекс, пошарив в ящиках стола и буфете. Пусто.

Девочка посмотрела на часы.