– Зато у меня прибавилось, – ответил Джонатан. – Когда вокруг нормальная сила тяжести и я не могу летать, прыгать, почти не вижу углов…

– Не можешь смотреть на всех свысока…

Он подбросил еще один камень и ухмыльнулся. Его карие глаза сверкнули фиолетовым светом в лучах черной луны.

– И это тоже. Вся эта ерунда, которая тебе угрожает, – в Флатландии. Как будто тебя впихивают в двумерное пространство. – Он на минуту повернулся к ней. – Я ничего не могу сделать, чтобы защитить тебя от них. Мелисса и днем все равно может читать мысли, Десс – считать, Рекс все равно может… ну, видеть, что ли. А я становлюсь бесполезным.

– Бесполезным? – Джесс покачала головой. – Ты не бесполезный.

– Представь, что завтра эти типы подрулят к школе и утащат тебя, а я и пальцем не смогу пошевелить. Разве что буду ковылять за их машиной. – Он встал, опираясь больше на здоровую ногу, и в очередной раз бросил камешек, да с такой силой, что тот исчез далеко во мраке.

– Спасибо, что нарисовал такую жизненную картинку, – нахмурилась Джессика. – Поэтому в Флатландии ты никогда не берешь меня за руку?

– Что? – Джонатан посмотрел на свою ладонь, которую, сам того не замечая, потирал. – Мы все время держимся за руки.

Она покачала головой. Даже если Констанца из последователей темняков, она все же дала ей хороший совет. Может, именно сейчас, когда все и так валится, самый подходящий момент поговорить об этом.

– Только не в обычное время. Не в Флатландии.

Джонатан на секунду будто бы отупел и уставился на свою руку, словно ожидал от нее чистосердечного признания.

– Правда? – наконец выдавил из себя он.

– Правда.

Он снова сел, окончательно сбитый с толку.

– Ну вот, здрасьте. Еще один прокол в Флатландии.

Джесс застонала.

– Я не говорю, что у тебя не получается. Просто ты никогда этого не делаешь! Будто бы там мы не существуем.

У него под курткой зашевелились мышцы: то ли одежда была ему мала, то ли что‑то невидимое его стесняло.

– Извини, – проворчал он.

Джессика нахохлилась.

– Одиннадцатый раз.

Они какое‑то время молчали, но Джонатан хотя бы перестал швыряться камнями. Перед ними луна медленно опускалась за горизонт, и осколки разбитого стекла на стоянке поблескивали. Тут Джессика вспомнила, что пора домой. После окончания тайного часа ей еще предстоит сразиться с сестрой, которая вот‑вот заорет.

Ничего не скажешь, ночка получилась потрясающая.

Джессика долго смотрела на черную луну, пока у нее не заболела шея. Ей не хотелось, чтобы ночь вот так закончилась. Она взяла Джонатана за руку и начала медленно поглаживать.

– Ты всегда мне нравишься, – сказала она. – Двадцать пять часов в сутки и семь дней в неделю.

Он улыбнулся ей в ответ.

– И раз ты тут организовал «Клуб бесполезных среди бела дня», то чур я буду президентом, – добавила она. – Но только если не дрогнешь перед могуществом храброго воина с фонариком.

Джонатан засмеялся, потом посмотрел ей в глаза, но всего на мгновение. Она заметила по его лицу, что он принял какое‑то решение.

– Что?

Он полез в карман куртки.

– Я тебе кое‑что принес.

– Подарок? По какому случаю? За то, что слишком много жалуюсь?

– Нет. Потому что знал, что ты расстроишься из‑за Констанцы. И потому что должен был сказать тебе раньше. Больше ничего придумать не смог.