Саша,   вновь не сдержала Шура своего возмущения. – Она называет его – Саша!

  Но разве вы не погибли в автокатастрофе в Европе? Александр Григорьевич, кстати, не скрывал этого печального факта своей биографии. Все знали, что он вдовец.

  Наверное, ему так было проще. Саша был… очень привязчивым, он однолюб. И наша с ним несложившаяся история, по всей видимости, его морально подкосила.

  Это попросту история любви десятилетия,   усмехнулся ведущий. – Такой сильный, властный человек, как Александр Дегтярев, не смог справиться со своими чувствами, и заочно похоронил бывшую жену.

  История любви, случившаяся почти три десятилетия назад. И, если честно, не такой уж и любви,   проговорила мама. – Вы правильно заметили, что Саша был очень властным человеком. Упрямым, непробиваемым, со своими комплексами.

  И что же за комплексы у такого мастодонта, как Александр Дегтярев?

  Он…   Мама вздохнула напоказ. – Он совсем не умел принимать поражение, он не умел проигрывать. Саша был обидчив, я бы сказала, что болезненно обидчиво. Но настолько самолюбив, что никогда бы этого посторонним не показал. Все держал в себе. Наверное, поэтому сердце его и подвело. Достаточно рано.

  Любовь Витальевна, расскажите нам свою версию ваших отношений. Конечно, Александр Григорьевич уже не сможет ничего опровергнуть, но, мне кажется, вы достойны того, чтобы высказаться. Даже спустя тридцать лет.

  Выйти из забвения,   подсказал кто то в студии. А мне опять захотелось в один момент оказаться там, в студии, и настучать всем любопытствующим по голове. Даже если это покажут на всю страну.

  Рассказать, как мой родной муж меня заживо похоронил? – Мама сложила губы в скорбную улыбку. – Ничего веселого в этом нет. И никакой особой интриги тоже. У нас с Сашей была большая разница в возрасте. Когда мы познакомились, совершенно случайно, на московской улице, я была совсем девчонкой, приехавшей из провинции, учиться.

  Учиться она приехала,   услышала я голос Рыкова за спиной. Сказал это, будто плюнул. Я на него обернулась на секунду. Пал Палыч сидел на отодвинутом от обеденного стола, стуле, и хмурился.

  Сами понимаете,   понеслось с экрана продолжение,   начало девяностых годов, девочка из провинции. Что я видела в своей жизни? А тут, считай, принц на белом коне…

  Наверное, на белом «мерседесе»? – подсказал кто то. – Тогда это было настоящим шиком.

  Ну да, на белом «мерседесе»,   согласилась мама. – Я до того момента, как он остановил рядом со мной автомобиль, и не видела таких никогда. А Саша так ухаживал, такие обещания давал. Говорил, что любит.

  Вы быстро поженились?

  Да. Через несколько месяцев.

  Наизнанку вывернулась, чтобы уговорить его жениться,   фыркнул Рыков. А я не выдержала и шикнула на него:

  Прекрати.

Ещё и его замечания слушать, было выше моих сил.

  Мы поженились, я забеременела. Родилась наша доченька, Марьяна. – Тут мама улыбалась.

А я про себя повторила её слова: «Наша доченька, Марьяна». Повторила, но никакого всплеска эмоций от этого не почувствовала. Зато очень внимательно смотрела на экран, вглядывалась в лицо матери, когда её показывали крупным планом.

  Поначалу всё шло хорошо. В дела мужа я не лезла никогда. Бизнес у него и бизнес. Волновалась, конечно. Времена были неспокойные, несколько раз спрашивала Сашу, не связан ли он с криминалом, нужно ли нам чего то бояться?

Я на Пал Палыча обернулась, задала риторический вопрос:

  Зачем она об этом говорит?

  Дура потому что,   бухнул он.