Вот и отлично. Поговорю с ней, и решу, насколько глобален наш кризис. – Я на Рыкова глянула, уличающе. – Ты же знаешь, где она живет, правда?

  Марьяна!..

  Пал Палыч, это приказ,   сообщила я ему. После чего разрешила:   Так Марату и скажешь. Что я тебя заставила. И не причитай, пожалуйста,   предупредила я его, когда мы садились в машину. Не хотелось слушать его ворчание всю дорогу.

Мама с Лилей жили в закрытом жилом комплексе. Квартира не шикарная, но просторная и комфортная, двухкомнатная. Конечно, это не та «комнатенка», на которую хватило средств мне. Ещё одно доказательство, что я не люблю родственников, не ценю их и не лелею.

  Это им канал снимает,   сказал мне Рыков, когда мы поднимались на лифте на десятый этаж.

  Канал снимает квартиру, канал оплачивает их расходы, и всё это за периодическую порцию откровений обо мне и моей семье. Как думаешь, мы сможем подать на них в суд?

  На федеральный канал? – Пал Палыч хмыкнул. – Ну, можем попробовать, пободаться. – Он глянул на меня. – У тебя воинственное настроение?

  Я злюсь,   сказала я ему. – Я разозлилась, Пал Палыч.

  Наконец то,   выдохнул он рядом со мной.

Утро было далеко не раннее, но маму и Лилю я, своим визитом, судя по всему, подняла с постелей. Поначалу мне не хотели открывать дверь, хотя, Пал Палыч доподлинно выяснил, что они обе дома, а когда открыли, я увидела заспанную, недовольную физиономию сестры. Правда, сон с неё частично слетел, когда она увидела за дверью меня. Лиля в первый момент растерялась, даже испугалась, зачем то выглянула в подъезд, хотя, Пал Палыча я оставила у лифта, и Лиле никто не угрожал.

  Марьяна? – переспросила она. – Что ты тут делаешь?

  Я приехала в гости,   сообщила я. – Посмотреть, как вы с мамой устроились. Мы же всё таки не чужие люди, я беспокоюсь,   проговорила я, проходя мимо неё в квартиру. Лиля настолько растерялась, что даже не воспротивилась.

Я шла и поглядывала на стены, оценивая интерьер.

  Вы подписали договор? – осведомилась я.

Из за одной из дверей показалась мама, смотрела на меня настороженно и непонимающе, удивившись моему присутствию. Я даже заметила, как она нервно запахнула халат на груди. Мне, если честно, тоже понадобилось некоторое усилие, чтобы при виде неё сохранить спокойствие.

  Договор? – переспросила Лиля. – На квартиру?

  Нет. Договор с каналом. – Я усмехнулась. – На цикл передач о моей семье.

  Марьяна, ты зачем пришла? – задала мне мама конкретный вопрос. Я видела, что она совсем не рада моему присутствию. – Мы с тобой говорили, и я не заметила в тебе желания встречаться со мной.

  А где ты предлагала мне с тобой встретиться? В студии скандального шоу?

  Ты пришла маму стыдить? – влезла Лиля, и даже встала между мной и ею. Я смотрела на них, и, мне кажется, впервые видела, насколько они похожи. Папа всегда говорил, что я похожа на маму, что то общее у нас, без сомнения, было, но Лиля была явным её продолжением. И внешне, и по повадкам и жестам. И, судя по всего, по характеру и по взглядам на жизнь.

  Нет, я не собираюсь стыдить взрослого человека. Я пришла сказать, что моя версия останется неизменной.   Повернулась к матери, заставила себя посмотреть ей в глаза.   Я сирота,   сказала я, понимая, что после этих слов пути назад не будет. И отношений с моими единственными родственниками у меня не будет. – Меня вырастил замечательный отец, а мама… мама, она погибла в автокатастрофе, очень давно. – Они обе в молчании смотрели на меня. А я продолжила, в прискорбии разведя руками:   Очень печальное событие.