Димка в сердцах всплеснул руками.

  Но о проблемах моей жены ты думаешь!

  Мне перед ней стыдно, Дима.

Эти слова окончательно вывели его из себя. Дмитрий Алексеевич схватил со стула свой пиджак, принялся его надевать, не с первой попытки попал рукой в рукав, и выглядело это глупо. Вот только смешно мне не было. А мне он тем временем сказал, с явным ехидством:

  Делай, что хочешь. Как я могу с тобой спорить? Кто ты, а кто я?..

  Дима, не надо так,   попросила я. – Я не имела в виду ничего такого!

  А что ты имела в виду? Что я тебе больше не подхожу? Что ты не хочешь носиться с моими проблемами? Что не хочешь спать со мной в одной постели? Я тебя услышал!

Я вздохнула.

  Нам обоим нужно остыть,   сказала я. – Я вернусь, и мы с тобой поговорим. Ещё раз.

Он притормозил в дверях, на меня посмотрел. Усмехнулся.

  А пока я могу отправляться к жене? Ты меня отпускаешь?

  Я хочу, чтобы ты побыл с детьми,   несмело пояснила я.

  Хорошо,   сказал он с чересчур бравурными нотками в голосе. – Как скажете, Марьяна Александровна. Я всё сделаю, как вы скажете. До свидания.

Он вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь. Я от этого звука дернулась. Наверное, половина соседей в подъезде дернулась.

На душе было тяжело и гадко. Знаете, такое чувство, когда ты знаешь, что виноват, ты перед самим собой эту вину признал, а затем ещё прилюдно покаялся? Именно это я и чувствовала.

  Как смотришь на то, чтобы поужинать в ресторане?

Это было странно, но у меня был человек, которому я могла позвонить. Пусть не поделиться своими мыслями, чувствами, болью и полной сумятицей в душе, но с которым могла провести этот вечер.

Лиля радостно хмыкнула.

  Ещё бы! В крутой ресторан пойдем?

Я проговорила на выдохе:

  В крутой. – Помедлила, затем осторожно добавила:   Ты можешь выбрать что то из моих платьев в гардеробной. Даю тебе свободу выбора.

Сестра взвизгнула от радости. И пообещала:

  Я быстро соберусь! Жди меня!

ГЛАВА 6

Всю дорогу до Ржева, куда мы отправились следующим утром, Лиля сидела, уткнувшись в экран телефона. С кем то переписывалась, улыбалась, и, вообще, всем своим видом показывала, что очень довольна. Ещё бы, она вчера кучу фоток в ресторане сделала, даже меня просила её сфотографировать. Я фотографировала. Говорила себе, что для Лили всё в новинку, ей интересно и радостно. А моё дурное настроение никак не должно отразиться на её хорошем настрое.

Мы ехали в Ржев, и, кроме как Лиля, этому обстоятельству никто не радовался. Даже я. Считала, что радоваться и надеяться на хороший исход, довольно рано. Я волновалась перед встречей с матерью, пыталась придумать, что ей скажу, а ещё предугадать, что от неё услышу.

Вчера я спросила у Лили, почему она решила уехать от матери. А та взглянула на меня удивлённо, и сказала:

  А что мне там делать? Я в Москву хочу. Не там же замуж выходить?

Я про себя хмыкнула, а вот сестре понимающе кивнула.

  Ну да.

  А ты передумала? – спросила меня Лиля сегодня утром, за завтраком.

  Что передумала? – не поняла я.

  Замуж выходить,   подсказала она. – Как понимаю, рыцарь в блестящих доспехах сегодня не ночевал.

Мне не хотелось обсуждать с ней Дмитрия Алексеевича, не знаю почему, но не хотелось. Я даже вчера вечером о нём ни словом не обмолвилась. Но, наверное, на моём лице многое можно было прочитать.

  Не ночевал,   согласилась я.