«Гам внизу?» – спросила я жестом.

«Внизу! Бегает диким козлом, кричит тарзаном и требует, чтобы его отвели к водопаду повыше и пострашнее».

Вихра наверняка хотела описать поведение Гаммера как-то иначе, но я поняла её именно так. Живо представила ликование Гаммера и малость успокоилась.

К обрыву подошла Настя. Я вынужденно присмотрелась к тому, как Вихра встёгивает основную верёвку в карабин Настиной беседки, вяжет на страховочной верёвке два схватывающих узла и лишний раз показывает, что в случае чего узлы сами затянутся и не позволят упасть.

В свете фонарей Настя выглядела пришибленной, но с обрыва шагнула уверенно. Мы с Вихрой лежали на краю обрыва и наблюдали, как она крутится вокруг своей оси, ногами упирается в стену, путается в страховочной верёвке, но затем выкручивается обратно, распутывается и продолжает сползать.

Мы провожали Настю скрещёнными лучами света, однако налобники горели слабо и едва выхватывали её из водяных брызг. Первые два отвеса она одолела без заминок, держась в полуметре от потока воды, а перед третьим, суженным отвесом на минутку замешкалась – водопад целиком занимал его ширину и дальше пройти посуху было невозможно.

Нырнув под струю, Настя окончательно пропала. Позже я различила её силуэт внизу. Рядом с ней суетился Гаммер. Он помог Насте высвободиться и замахал руками, сигнализируя, что готов принять следующего пассажира, то есть меня.

Пассажиром я оказалась скверным. Я ведь даже не поехала бейсджампить, когда нас позвал Настин бывший парень – тот, который лазал по старым фортам. Настя, правда, тоже не поехала, но вообще хотела. А я не хотела. И сейчас предпочла бы окопаться наверху. Бахнуться на попу и заявить, что не сделаю ни шагу. Посидеть тут, подождать, пока остальные доберутся до сундука, потом с радостью послушать их рассказы.

Вихра завязала два страховочных узла, аккуратными рывками проверила надёжность моей беседки, и я присмирела. Ни на какую попу не бахнулась, обошлась без заявлений. Смирившись со своей участью, наблюдала, как Вихра в малое кольцо моей восьмёрки простёгивает карабин от беседки. В большое кольцо она просунула петлю основной верёвки, следом накинула эту петлю на перемычку между кольцами. Пропущенная таким образом, верёвка изогнулась, а значит, скольжение замедлится и я совладаю с собственным весом. Достаточно не отпускать её, удерживать возле бедра справа и по чуть-чуть вытравливать.

«Всё просто!» – улыбнулась Вихра.

«Проще некуда…»

Я шагнула с обрыва.

Сползла на полтора метра и, прижавшись к отвесу, замерла. Повисла, сидя в беседке. Не понимала, что делать дальше. Забыла всё, о чём говорила Вихра. Забыла, какую руку куда пихать, и только радовалась, что пока не лечу вниз. Ревущий под боком водопад оглушал, обдавал взвесью мельчайших брызг.

Я глубоко вдохнула. Задержала дыхание.

Выдохнув, вспомнила, что нужно понемногу вытравливать основную верёвку, но намертво стиснула её в онемевшем кулаке и побоялась при попытке расслабить кулак выпустить целиком.

Вихра о чём-то кричала с кромки обрыва. Я не разобрала ни слова. Изловчилась-таки на крохотный сантиметр выпустить верёвку, затем ещё на один. Перекручиваясь, она медленно проползала через кольцо восьмёрки. Без перчатки я бы стёрла ладонь до крови! Подняв голову, увидела, что Вихра успокоилась и показывает мне два больших пальца:

«Ты молодец!»

Я не ответила. Не улыбнулась.

Отвлекись, чтобы улыбнуться, и внимание рассеется – мгновенно потеряешь контроль над руками.

Я даже не могла выпрямить ноги и на первый уступ опустилась враскорячку.