Он был, по его собственному мнению, уже мертв. К тому же он регулярно вливал в себя огромное количество алкоголя и тем самым, так сказать, проводил анестезию. Когда же его уверенность в скорой смерти и чисто физиологическое состояние во время дуэлей накладывались друг на друга, они ставили его на некую психологическую грань. А большинство его противников умирать не хотели, и, таким образом, страх заставлял их колебаться, а то и вовсе действовать опрометчиво. В схватке с противником, которому все равно, умрет он или нет, и единственной целью которого является убить врага, такое поведение может оказаться фатальным. В других же дуэлях, не с мистером Холидеем, они вели себя весьма хладнокровно».
Уилкс покачал головой. Речь научной дамы весьма заинтересовала его.
«Это все, конечно, замечательно. Но не хотели бы вы, прежде чем меня заберут отсюда, раздеться и немного потрахаться с героем войны?»
Молодая женщина улыбнулась, совсем не смутившись от столь грубого предложения:
«Думаю, что нет, капрал Уилкс. Такое поведение вряд ли будет профессиональным...»
И вот сейчас в сумасшедшем беге по коридору от охотившихся на него чужих, капрал Уилкс усмехнулся этим воспоминаниям, и, благодаря шраму, лицо его при этом стало еще страшнее. «Я знаю, что ты чувствовал, доктор. Когда живешь в долг и не дашь за то, что проживешь еще день, и моржового хрена, все на свете становится простым и ясным».
* * *
На бегу Билли увидела человека, сидящего на корточках за какой‑то переборкой. Заметив, что обнаружен, человек вскинул карабин, целясь прямо в них.
– Уилкс! – крикнула Билли и приготовилась выстрелить.
– Не надо, десантник, – вмешался вдруг Поувел. Однако солдат поднялся во весь рост, по‑прежнему не сводя с врага своего оружия:
– Генерал вернулся! Все вы теперь дохлятина!
Билли и Уилкс выстрелили одновременно. Десантник, падая, нелепо дернулся, грудь его залило кровью. Ее брызги испачкали всю соседнюю стену.
Билли стошнило. Убивать людей со временем не стало легче. Но она продолжала бежать, движимая инстинктом самосохранения.
* * *
Кто‑то вырубил электричество и все прочие системы жизнеобеспечения, но Спирс был к этому готов. Его солдаты предусмотрительно оставались в полных боевых костюмах.
– Включить светоуловители, ребята, – крикнул он и поставил фильтры своего шлема на полную мощность. Коридор вспыхнул призрачно‑зеленым светом. Еще один щелчок – и свет, казавшийся мутным и почти невидимым для обычных глаз, залил все стены вокруг с такой яркостью, которая практически не уступала яркости горевших перед тем ламп. – Будьте осторожны!
Какая‑то фигура возникла метрах в двадцати впереди. Спирс увидел человека, размахивающего руками и кричащего:
– Генерал! Генерал Спирс! Это вы? Не стреляйте! Я на вашей стороне!
Спирс видел, что кричавший без оружия и даже не в форме, а в одежде базовой обслуги.
– Огонь! – скомандовал генерал Спирс.
Два десантника разом вскинули карабины. Выстрелы были почти не слышны, зато хорошо видны: человек рухнул, словно в одно мгновение лишился ног. Спирс знал, что на базе его поддержат многие, но терять время на выяснение преданности в такие минуты опасно. Один враг с гранатой в руках может причинить слишком много неприятностей. Лучше первым делом очистить пространство, а уж потом заняться сортировкой людей.
Неожиданно отключилась гравитация. Она исчезла без всякого предупреждения. Бегущих десантников подкинуло высоко в воздух, прижало к потолку и стенам или кувырком покатило по полу, беспомощных, как котят. Вдруг переключиться с обыкновенного бега на прыжки в десять метров шириной – на это ни одного человека не натренируешь. |