Она испытывала такой ужасный голод, что у нее заурчало в животе. Ее желудок требовал еды. Слишком ослабев, чтобы идти, она ползла по скалам. Ее горло пересохло от жажды и болело, словно она наелась песку.

«Мне нужно найти себе пишу, — думала она. — Мне нужно что-нибудь поесть, иначе я умру от голода».

Она подняла с земли бурый кокосовый орех. Ура! Она ударила орехом о ствол дерева. Ударила еще раз. И еще. И еще…

«Я слишком слабая, — поняла она. — Слишком слабая, чтобы расколоть его. Оказывается, это не так просто».

Она уставилась на некрупный кокосовый орех, лежащий в ее ладонях. Она будто ощущала вкус его сладкого молочка, вкус сладкой и пряной мякоти…

«Как это похоже на загадку, которую я пытаюсь разгадать, — подумала она во сне. — Так близко… Я так близко к ее разгадке… Но никак не могу добраться до ее сути. Она по-прежнему закрыта для меня».

Потом появился Марлин. Он сел перед ней, скрестив ноги.

Сколько времени они не виделись?

В его темных глазах отражался свет луны. Эйприл увидела в его зрачках два лунных серпика.

— Марлин, где ты был? — спросила она.

— Я исчез, — ответил он басовитым, невыразительным голосом, совсем не похожим на его собственный.

— Где же ты исчез? — удивилась она.

— Я исчез тут, на острове, — сообщил он ей. — Теперь я останусь тут навсегда.

Эйприл увидела вспышку синего цвета внутри пещеры. Неужели за ними кто-то наблюдает?

— Тебе пора возвращаться домой, — напомнила она Марлину.

— Нет, не могу. Я исчез здесь, — ответил он.

— Нет, ты должен вернуться домой, — уговаривала его Эйприл. — Ты обязан вернуться домой! Немедленно!

Он равнодушно смотрел на нее. Она видела полумесяцы в его зрачках, кроме них, там ничего не было. Никакой жизни.

— Давай вернемся домой, Марлин, — снова попросила она.

Потом она подошла к нему. Схватила его за руку и потянула, чтобы он встал.

Но рука Марлина оторвалась и осталась в ее ладонях.

«Он каменный, — сообразила она. Он сделан из голубого камня».

И тут голова Марлина покатилась с его плеч. Каменная голова упала на каменистый грунт и раскололась пополам.

Оторвалась другая рука Марлина. Все его тело пошло трещинами и развалилось на каменные обломки.

Эйприл пробудилась от собственного крика. Потом закричала снова.

Ей приснился еще один кошмар про остров.

— Что-то ты сегодня рано проснулась, — с удивлением сказала миссис Пауэрс. Она стояла возле плиты, наливая кофе в свою кружку.

— Не спится, мама, — ответила Эйприл, зевая. — Снова приснился кошмарный сон.

Она села на высокий деревянный табурет, довольно дорогой, из натурального дерева, стоявший возле кухонной стойки. Пол в кухне тоже был дорогой, деревянный — гордость ее матери.

— Мы с палой ужасно беспокоимся за тебя, — сказала миссис Пауэрс. Она подошла с кружкой к стойке и села напротив дочери.

«Мама выглядит более усталой, чем обычно, — подумала Эйприл. — Темные круги под глазами…»

Эйприл даже заметила в светлых, волнистых волосах матери первые серебряные ниточки седины.

— Нас очень обеспокоил твой странный поступок сегодняшней ночью, — сказала мама, пристально глядя на нее.